— Он – наш сын!
— Он сын короля Лафея, не забывай об этом. То, что мы вырастили его как собственного ребёнка, не меняет его происхождения.
— Тогда зачем ты принёс его после той битвы в Ётунхейме и велел воспитывать, как родного?! Зачем мы растили его как своего ребёнка, Один?! — зло спросила Фригга. — Чтобы держать в тени родного сына?
— Затем, что Локи – законный король Ётунхейма и наш единственный шанс примириться с ледяными великанами! Однажды я открою ему правду. Когда он будет готов.
Фригга покачала головой.
— Попомни мои слова, супруг. Если ётунское естество Локи возьмёт верх над асгардским воспитанием, Асгард попадёт в беду – и в этом будет твоя вина! Я не хочу смотреть, как из-за твоих решений, твоего пренебрежения сыном, наши дети станут сражаться друг с другом за место под солнцем!
Всеотец молча отпил вина. Иногда даже его жена – мудрейшая из асгардских женщин, не способна понять тяжесть царского бремени.
— Успокойся, моя царица. Дай ему время. Скоро Локи примет происходящее и займётся поиском своего места в мире. В конце концов, они с Тором – братья, и любят друг друга. Тем более теперь у нас появился новый повод для беспокойства.
— Какой же?
— Ванахеймская девушка… Надеюсь у нашего старшего сына хватит рассудительности отнестись к этому вопросу со всей серьёзностью.
========== Глава 2. Ради блага династии. ==========
Сибилла ещё спала, когда её сон потревожила одна из фрейлин.
— Госпожа… проснись, госпожа!
Принцесса открыла глаза и недоуменно уставилась на Игрид. Та была одета в ночную сорочку, волосы растрёпанны, и весь вид фрейлины говорил о том, что она проснулась не более пары минут назад.
— Что произошло? — озабоченно спросила Сибилла. — Что-то с Эолин?
— С твоей сестрой всё в порядке, она спит… Король. Он зовёт тебя к себе.
Принцесса посмотрела в окно и растерянно моргнула. Прозрачные солнечные лучи едва успели тронуть ночной сумрак: окружающие город холмы ещё кутал голубоватый мокрый туман. К чему такая спешка? Зачем брату звать её к себе в такую рань? Сибилла поднялась с кровати и торопливо набросила тёплую шерстяную накидку. Угли в камине почти погасли, и фрейлине понадобилось взбить их кочергой, чтобы в покои пробилось хоть немного тепла и света. В потёмках принцесса наскоро умылась и поправила взбившуюся косу, а затем поспешила в покои короля.
Он уже ждал: в одних штанах и рубахе навыпуск, Раллард склонился над громадным, заваленным бумагами и картами столом. Неубранная постель и остатки раннего завтрака у камина говорили о том, что король ещё не выходил из своей опочивальни. Он был полураздет и растрёпан, а забытое у кресла зелёное платье подсказывало, что ночью Его величество был не один.
— Не помню, чтобы твоя жена носила такое дешевое тряпьё, — усмехнулась Сибилла, брезгливо трогая забытый наряд носком туфля.
Раллард равнодушно покосился на разоблачающую улику и снова уткнулся в бумаги. Он всегда имел отменный сексуальный аппетит и нисколько этого не стыдился – к несчастью для его юной супруги. Молодая королева была некрасива: её круглое лицо казалось бесцветным и простоватым, с большим мясистым носом и маленькими серыми глазками, но она была дочерью богатейшего герцога Ванахейма, который некогда оказал неоцененную поддержку будущему королю в его притязаниях на трон. Бедняжка больше напоминала крестьянку, чем королеву. Сибилла хорошо помнила, как разочаровался Раллард, когда увидел её впервые, но он всё равно женился на ней ради поддержки дворянства, чтобы потом игнорировать её существование, изредка снисходя на брачное ложе только для того, чтобы обеспечить себя законным потомством. Жестокие боги обделили бедняжку королеву красотой, но щедро одарили чуткой душой и золотым сердцем, поэтому Сибилла любила её как родную сестру, и всегда защищала.
— Маллиса вынашивает дитя, братец, и её покои находятся за этой стеной. Тебе следует заботиться о том, чтобы твои шлюхи не забывали свои тряпки, если хочешь, чтобы твой сын родился здоровым.
— Я не спрашивал у тебя совета, сестра, — щёлкнул Раллард. Его серые глаза стрельнули в сторону принцессы. — Наша мать тоже пыталась меня поучать, ты помнишь?
— Да. И она не учила тебя ничему плохому.
— Клянусь, если бы она не была так добра, что выносила меня в своей утробе и выпустила в этот мир, я бы собственноручно отрубил этой старой суке голову.
— Какое счастье, что вдовствующая королева скончалась и не видит, каким самовлюблённым чудовищем ты стал, — хмыкнула Сибилла и без спроса уселась в кресло у окна. Она нашарила на блюде крупную сливу и с аппетитом надкусила тонкую кожицу. — Ну, зачем ты меня звал? Я полагаю не для того, чтобы поделиться воспоминаниями о нашей бедной матери?
— Я нашел тебе мужа.
Принцесса равнодушно пожала плечами. Она давно вошла в подходящий возраст, так что новость о браке была вопросом времени. Её старшие сёстры уже давно вышли замуж за высокопоставленных вельмож, бывших союзниками Ралларда в войне за трон, теперь настала очередь Сибиллы.
— Ты рада? — король отвернулся от стола, скрестил руки на груди и холодно уставился на принцессу. Он был молод и красив: тёмные волосы, смуглое, с острыми скулами, тонким носом и полными губами, лицо. Раллард был высок, силён и обладал прекрасным телосложением, поэтому нравился женщинам, а его серый, с вечным прищуром взгляд, придавал его выражению насмешливость и задиристую колючесть. Молодого короля называли самым красивым мужчиной Ванахейма и, по мнению принцессы, её брат вполне заслуживал этого звания. Он был великолепен внешне, но абсолютно испорчен внутри.
Сибилла ухмыльнулась и равнодушно продолжила жевать сливу.
— Какая разница? Разве этот брак призван порадовать не тебя, братец?
— Да. Ты умнее, чем кажешься.
— Удивительно, да?
— Но твой долбаный язык нужно вырвать клещами.
— Твой язык сегодня ночью тоже не скучал, разве нет?.. Или работала только она?
— Сибилла. — предупредил Раллард.
— Что ж, вырви. Конечно, если это не уменьшит мою ценность в глазах жадного идиота, которому ты меня посулил… Кстати, кто он? Какой-то жирный старый герцог, вроде мужа Кэталин?
— Жадный идиот, которому я тебя посулил – Один Всеотец.
Царевна перестала жевать и растерянно моргнула.
— Царь Асгарда?
— Да.
— Разве он не женат?
— Не будь идиоткой! — Раллард закатил глаза и прошелся по комнате. — Твоим мужем будет его сын. Всеотец не назвал имени, но конечно же это будет принц Тор… Как иначе? Посол Бана прибыл из Асгарда на рассвете, я принял его как раз перед твоим приходом. Король Один дал своё согласие на брак, так что дело сделано.
На несколько мгновений Сибилла потеряла дар речи. Асгардский царевич… Ванахеймские принцессы не выходили замуж за асгардийцев тысячи лет. Она полагала, брат отдаст её в жены какому-то богатому дворянину, как поступил со старшими сёстрами, но о кандидатуре асгардского принца Сибилла и подумать не могла!
— Разве Асгард нам не враг? — с чего вдруг король замахнулся так высоко? Он ни разу не обмолвился, что желает выдать одну из своих сестёр в другое царство.
— После того как ты выйдешь за царевича Тора и станешь будущей царицей Асгарда, мы станем союзниками… — Раллард налил себе вина и ухмыльнулся. — Стараниями нашего отца и узурпатора-дядюшки, Ванахейм превратился в жалкое подобие того царства, которым был когда-то. Пора положить конец притязаниям на трон нашего кузена и дать этому королевству сильную династию! Союз с принцем Тором и его папашей укрепит позиции нашего рода. Никто не посмеет оспорить моё право на корону, если его признаёт сам Всеотец.
Царевич Тор… Принцесса ощутила отвратительное ноющее чувство где-то в животе. С ранних лет она знала, что однажды выйдет замуж за того, кого ей изберут – это послужит чести династии и укреплению царства, и династический брак всегда казался ей естественным спутником высокого титула. Но до сих пор фигура её будущего мужа была туманной. Сибилла воспринимала грядущий брак как нечто далёкое, но теперь, когда кандидатура её жениха утратила безликость, царевна почувствовала страх. Ванахейм и Асгард почти не связаны дипломатическими отношениями, но принцесса слышала о королевской династии их соседей и молодом наследнике.