- Чёрный камень, - задумался я. – Нечистый артефакт, могущество тьмы. Что было дальше?
- Она умерла. Не от моей руки, - словно успокаивая себя сказал это парень. – Ладно, я предлагаю сменить тему. Как вам идея?
- Согласен, - с этими словами я снова отпиваю из своей кружки. – Джеспар, ты ведь раньше был на Киле и даже Кире?
- Да. Но там творилось такое дерьмо, что и говорить об этом не хотелось. На Киле мы попали жуткое месиво из восстаний, боёв и интриг. А Кира… ну её.
В таверне появилось ещё несколько человек, и они отлично одеты от большинства нищих. Их скрашивает доспех – кольчуга и поверх неё тёмно-лиловые тряпки, наспех отчищенные от грязи, крови и сажи. Один из них взглянул мне прямо в глаза, его сухие губы расплылись в улыбке, а горло выдало радостный возглас:
- Вот и наш молодец! – мужики подошли к нам, их повёл тот, кто узнал меня. – Вы бы ведали, как он дрался. Сущий лев!
- Конан, - узнал я вошедшего, - хорошо вы там поработали.
- Да. Когда почил офицер этих тварей, мы ударили в северную часть фронта ихнего и надавали им по заднице. Как они драпали от нас!
- Фриджидиэн, ты нам не рассказывал, как ты бился на улицах. Это так не по-дружески, - посмеялся Джеспар.
- Пива, милсдари! -крикнул Конан. – Дайте нам бочёнок. Сегодня я угощаю.
- Жалко с нами Лишари нет, - потянулась за сыром Калия.
- Конан, благодарю! - уже чувствуя, что меня начинает дурманить алкоголь, вольность в поведении просыпается и желание выветрить память о словах Лишари бросает меня. – Давай выпьем за победу, что б её, - Калия неодобрительно взглянула на меня.
- По-нашему!
Конан попросил у держателя таверны две кружки по пол-литра каждая и налил туда душистого светлого пива до краёв в большие кружки. Подтянув к себе массивную тару, отягощающую руку, мы столкнувшись кружками, я облегчил её. В горло «рекой» потекло горьковатое пиво, вылилось за края и хлынуло на одежду, а у Конана оно потекло по бороде. Мы осилили его одинаково и стукнули кружками о стол да так, что он бедный заскрипел.
- Хах-хах! – Конан ударил меня ладонью по плечу. – И даже не упал. А ты парень резкий.
Я посмотрел на Калию и Джеспара, пока принимал «удар в голову» от пива. Мы втроём, израненные и с больными душами, сидим тут и заливаем эмоции. Кто-то горе, кто-то ненависть и боль, а я призрак обиды и образы боя, которые практически покинули меня. Души, все наши души изранены. Как по мне, Джеспар впал в отстранение от эмоций только потому, что в его душе травма, или множество «повреждений», старое ранение и единственная возможность больше не ощущать боли — это уйти в безразличие. А Калия? Я даже не знаю, что с ней было, не могу представить страдания души, но видимо они сильны. По крайней мере, она выросла в Подгороде, на её глазах умирали бедные люди и часть её жизни — это ревность о них, насколько я помню.Но все мы здесь, рассказали истории, и понимаю, что передо мной не эгоистичный наёмник, а несчастный человек, что Калия – ревностная служительница Святого ордена, но её усердие — это также уход от внутренних проблем.
- Конан, - полупьяный я решил послушать историю старого бандита, а ныне целого короля. – Как ты дошёл до… преступности?
- Да что тут говорить. Был я с родителями на ферме, рос прытким мальчуганам, помогал им. Но в один долбанный вечер пришли святоши из ордена и обвинили их в ереси.
- А было основание?
- Отец не кланялся Мальфасу, не появлялся в местном храме на службах, вот на него и донесли, - Конан отпил из кружки, вновь наливая.
- И что дальше?
- Один из этих недолюдей хранителей нашёл у отца статуэтку из пирийского храма и принял решение – казнить, обвинив в отречении от Мальфаса.
- Это… не слишком хороший последователь Мальфаса, - заступилась за Святой орден Калия.
- Я остался один… их увезли в тюрьму, где должны и были провести суд и привести приговор. А у меня оставалась одна дорога – в бандиты, чтобы как-то себя прокормить. Так я попал в свою первую шайку.
- Интересно…
- Ладно, - Конан продолжил говорить, – завтра мы всё довершим парень. Благодаря твоему патрону мы всё завтра доведём до конца. Слышь парень, - Конан сунул мне стальной шар, - я знаю, что ты орудуешь огненными палками. Вот держи, этот шарик какой-то маг заколдовал. Пихнёшь его в палку.
- Пон-нимаю, с-с-спаибо, - захмелёно выговорил, смотря на то, как предо мной начинают «плясать» образы таверны.
- Что там у вас с Лишари? – спросила Калия. – Ты говорил с ней? Ради неё ты столько сделал.
- О, у тебя появилась девица? – Конан снова налил себе пива.
- Не совсем так, - чуть приподнял ладонь Джеспар. – Я тут побеседовал с очевидцами, апотекарием, да и когда ты, Фридж, говорил с мятежниками, - парень посмотрел на меня и увидел, что мне трудно даже из банки вылить пиво. – Лучше за него я скажу, как думаешь?
- Да, всё пошло под гузно ватиру, - пьяно промолвил я. – Я для неё всего лишь друг.
- Понятно, - буркнул Конан. – Далее можно ничего не лепетать.
- Фриджидиэн, - обратился ко мне наёмник, - не зацикливайся на ней. Мало ли девиц на этом свете? Выпей, отвлекись.
- Согласен, - я допиваю ещё одну кружку пива, чувствуя, что мне уже хватит и вместо этого тянусь к сыру и хлебу, поставленные Конаном.
- Ладно, Фриджидиэн, - встала Калия, - ты всё-таки сам решай, что с этим всем делать. Скажу тебе одно – когда ты уходил к мятежникам, Лишари говорила, что её интересен был кто-то из велисаритов, а общалась она преимущественно с тобой, - девушка допила вино из бокала и устремилась к центру таверны.
- Подожди, мне тоже проветриться нужно, - качнувшись, поплёлся за Калией.
Мы подошли к центру таверны, полностью забитой танцующими людьми и посмотрев на Закареш, я интуитивно предположил, что она хочет присоединиться к толпе пляшущих.
- Ты умеешь? – спросила она.
- Только если импровизировать.
Калия начала, попыталась потанцевать, она выдвинула ногу вперёд, я же параллельно убрал стопу назад, но даже с импровизацией у меня плохо. Такое, непривычное, количество алкоголя ударило по моему сознанию, тело не устояло, и чтобы не повалиться в грязь лицом, рухнул на Калию. Уткнувшись лицом в её тёплое плечо и обхватив за талию, я всё ещё не упал.
- Ох, Си’Ира, как же ты напился.
- Кали-и-я, - язык заплетается, ноги как ватные в голове всё кругом, но я держу себя, - что ж-же с тобой? О кха-кой тьме в себе ты говорила?
- Неважно, - она стала медленно ритмично двигаться, и я за ней повторяю это, ощущая, что мы медленно отходим в сторону. – Это доставило мне множество трудностей, много… зла. Лучше скажи, что ты нашёл в Лишари?
- Трудно объяснить. Она весела, вольна в чём-то, красива. И с ней…
- Понимаю. Ладно, - Калия протянула мне серебряное кольцо, - я только сейчас вспомнила, что Лишари просила тебе его передать в подарок за пирийские побрякушки.
- Спасибо.
- А теперь пойдём. Тебе нужно протрезветь перед завтрашним днём, - сказав это, Калия потянула меня прочь из таверны, с чем я согласен. Пора отдохнуть перед важным событием.
Глава 25. Первый совет
Глава 25. Первый совет
«Все советники – мужи благородные, но вот сам Совет – злая бестия»
- Из книги «О власти».
Следующий день. Десять часов утра. Речное.
Утро, это был бы чудесный день, если бы не клубок мыслей, который меня не отпускает со вчерашнего дня и ничего не может от него отвлечь, вместе с лёгкой болью в голове. Ни изумительная погода – лазурный небосвод и ясное солнце, вкупе с приятным ветром, гуляющим по улочкам деревни; ни мягкая одежда – шёлковая рубашка цвета угля на которую ложится камзол, ноги укрыты сапогами под колено и штанами; ни даже немного принятого утром бренди, которое я вчера захватил из «Пса», чтобы малость забыться перед сном. Что-что, а таверны Подгорода будут работать несмотря ни на что. Да, мы вчера неплохо поседели, обсудив планы на будущее и поговорив о прошлом. Но ничего из этого не может вырвать у меня мысли о Лишари, которые засели в разуме подобно глубоко вогнанная заноза в плоть.