- Неа. Только в бою разок встречал.
- Хорошо, что вы можете рассказать суду про уничтожение мирных жителей Эндерала во время военных действий против Нерима.
- Да. Вот как щас помню – неримцы распинали и побивали люду мерно. Всех тех, кого нашли они в порту взяли и приковали к дереву, токма потому, что они во чёто-то верят. А так же, помнится, что у ворот, когда наложили на них чары, вот он, - воин указал на Таранора, – молвил с великим магистром и именно он отдал указание на то, чтобы побивать народ мирный.
- Хорошо, ещё что-то можете нам рассказать?
- Ихний главарь, то есть неримцев, отдавал указы жечь фермы и бить торговцев, да и крестьян. Это нам пояснил один из пленных.
- Спасибо. У суда есть вопросы? И подсудимого? Нет? Хадринг, можете быть свободны, - как только стражник удалился, Велисарий обратился ко всем. – Господа?
«Суд единогласно переходит к вынесению приговора», - чиркнул я протоколе.
- Если его казнить, то неримцы сделают из него мученика, - сказал Корван. – Поднимут его портреты на свои знамёна.
И тут вся коллегия задумалась вместе с присутствующими в зале. Я понимаю всю тяжесть положения. С одной стороны, нельзя просто так отпустит Коарека под залог о мире – народ не поймёт, начнутся бунты и мятежи, но с другой, его можно использовать, как залог для мира с Неримом, и если его казнить, то неримляне могут воспринять это как мученичество Коарека за правильные идеи и начать тотальную войну против Эндерала. Ни того ни другого сейчас Эндералу не нужно.
- Мессиры, как насчёт пожизненного заключения? – спросил Велисарий. – Либо по нему можем решить потом? – спросил у всех мой командир и решение я занёс на бумагу:
«Решение о наказании Коарека перенесено на отдельное судебное заседание Высокого Сената».
Конец судебного разбирательства и заседания Первого совета», - отметил я в протоколе и откинулся на спинку стула, смотря за тем, как люди стали расходиться. Только засобиравшись расслабиться, как слышу:
- Фриджидиэн, - махнул мне бегущий к выходу Велисарий, - пойдём поговорим кое с кем.
Поднявшись с места, и побежав за командиром, я только краем уха урвал строчки диалога, который раздался возле меня:
- Лишари Пегест, - посмотрев в сторону дамы сказал О’Брайенн, - даже не понимаю, чего Фриджидиэн нашёл в вас?
- Что? – стушевалась девушка. – О чём ты говоришь?
- Вы разве не знаете? Именно он вас спас в Танцующем Кочевнике, при этом сам чуть не погибнув… я думал его левую руку придётся ампутировать. Потом он пошёл против воли Велисария, собирал образцы, да и нашёл тот гриб. Мне кажется, если бы для вас нужно было найти Чёрного стража, он бы сделал бы и это.
- Он, - замешкалась девушка, кажется, что в её мыслях что-то переменилось, но мне услышать её ответа и слов, так как сорвавшись с места поспешаю за Велисарием. – Я не знала. Фриджидиэн…
Мы вышли из здания и направились к двум клеткам, стоящим возле фонтана на рыночной площади, где содержаться главные «виновники» того, что стало с Эндералом, и стражники здесь нужны для того, чтобы их не забросали камнями.
- Стража, передохните пару минут, - попросил Велисарий и они, кивнув, ушли отсюда, оставив нас нападение с тем, кто сейчас нужен Эндералу.
- Арантеаль, я могу повлиять на способ казни, - говорит ему тихо Велисарий. – Ты ещё можешь быть полезным Эндералу.
- Ирланда, - словно не слыша, отстранённо твердит Арантеаль. – Как я мог так с ней поступить… как… ох, Наратзул.
- Рождённая светом? – замешкался я. – Не совсем понимаю о чём речь. Арантеаль, ты в порядке?
- Ирланда, ох, Ирланда. Как мог обменять ребёнка на должность, если бы не мой грех, всего этого бы не было. Я был ослеплён жаждой должности серафима, - приложив ладони к лицу, срываясь говорит мужчина.
- Арантеаль, - вдумчиво обратился Велисарий. – Даже если бы ты и взял тогда ребёнка, воспитал бы его, и он не стал бы главой мятежа, то нашёлся кто-то другой, кто бы возглавил восстание.
- Так-так, у тебя был ребёнок от… Рождённой Светом? – полнюсь я удивления. – Как ты мог его оставить? Это же… это…
- Фриджидиэн, - оборвал меня Велисарий. – Арантеаль, мне нужны бойцы в сражении при Дюнном. Там будет жарко, и умелые воины мне необходимы, как вода. Вряд ли ты выживешь, но верю, что после смерти есть ещё что-то… и там ты сможешь встретить… свою Ирланду.
- Господин, Велисарий. Я тоже хочу принять участие в операции.
- И что же тебя гонит на смерть, Фриджидиэн? – удивился Велисарий.
- Я кажется знаю, - ответил Арантеаль вместо меня.
Глава 26. Сражение при Дюнном
Глава 26. Сражение при Дюнном
«Взявшие меч в руки свои для насилия, ненависти и беззакония от меча и найдут гибель свою»
- Из книги «Предание».
Утро следующих суток. У Дюнного.
Не думал я, что буду сражаться и умирать рядом с государственным преступником, с фанатиком, стоя плечом к плечу. В свете зари мы вдвоём стоим на укреплениях – за деревянной стеной до груди. Наглотавшись зелий от О’Брайенна я снова чувствую себя полуживым, меня не волнует груз доспехов – золотистого шлема и кольчуги, и латных перчаток, и поножей, ни приятное тёплое действие серебряного кольца на безымянном правом пальце, и единственный весомый груз – мой долг, который отдам.
У Дюнного, за выходом из котлована в котором расположилась его площадь, пустыня испещрена рвами и баррикадами, от скалы к холму, от возвышенностей до низин – всё стало местом для размещения волчьих ям, заградительных укреплений, стены кольев и валы, за которыми прячутся наши лучники. Я стою и смотрю на восток, откуда свой путь начинает солнце, но облаками и золотисто-песчаными ветрами оно скрыто, отчего на поле боя слишком плохой обзор. Но это не волнует меня. Мою руку снова оттягивает щит поменьше чем раньше, на поясе три «громыхателя» в правой руке меч, пышущий холодом зачарования, которое восстановил Исаил в память о том, что сделала Лишари.
По правую руку от меня стоит Арантеаль. Велисарий смог уговорить Высокий сенат, чтобы его отпустили вместе с нами на сражение… его последнее военное дело, ибо мы поставлены туда, где удар вражеского молота придётся сильнее всего – на главную дорогу у Дюнного. Сам полководец собрался с остатками кавалерии кочевников и дюннийцев, скрыв её магией невидимости, восседая на белом жеребце, ожидая момента. Рано утром, части Единой армии из Арка, Речного, Солнечного берега с помощью магии телепортации переместились сюда и заняли позиции у линии обороны, раннее подготовленной солдатами Дюнного. И теперь, стоя возле неё мы ждём, когда ворог к нам нагрянет. Тучу врагов – неримцев-радикалов, которые не согласились с перемирием, повстанцев и прочий сброд ведёт капитан Фариоз – бывший офицер армии Нерима. Он, с отрядом, который откололся у Арка, прошёл в пустыню, скапливая по пути весь лихой народ, мятежников-сепаратистов, подобно тому как тряпка собирает пыль. И мы готовы их встретить – без пушек, без ручниц – всё это осталось на обороне Арка.
Перед нами пока только пустыня – поля песка, среди которого громоздятся серые скалы и подобно столбам стоят сухие деревья. Я, чтобы хоть немного отвлечься от этого пейзажа, вспоминаю о том, как с утра с рыночной площади Арка мы уходили в бой. Пели менестрели, на ветру трепетали флаги и боевые знамёна, женщины клали цветы на под ноги, Исаил громогласно молился. Я видел печальные лица народа, который взирал на нас, видел слёзы на глазах девушек, чувствовал душистый аромат белых лилий.
- Фриджидиэн, твоё решение безумно, - сказал мне тогда Велисарий. – Тут одни сорвиголовы. Ты же ещё много можешь сделать. Не спеши понапрасну губить свою жизнь. Если ты сейчас уйдёшь, я пойму тебя.
- Где как не здесь отдать её? – спрашиваю я у Велисария. – Это моя родина, я с радостью отдам жизнь за то, чтобы сохранить её великолепие.
- Я понимаю, почему ты туда спешишь, но стоит ли оно этого?
- Фриджидиэн, - на этот я услышал слабый голос из толпы, возвещающий мне о душевной скорби и краем глаза увидел черноволосую девушку в зелёной одежде. – Зачем?