— Не без этого, — сказал Захар. — А еще у нее имеется щит от пуль и еще куча каких-то чар.
Леха выругался сквозь зубы.
— Значит, темные… Скоро от культа совсем житья не станет!
— Не буду спорить, — фыркнул Захар. — Да только заклинания на нашем госте светлые.
— Как светлые?! — ахнул Леха.
— Так! И мне это совсем не нравится, — буркнул Захар. — Возвращаемся.
Весь обратный путь Захар был мрачен и хмур. До Переноса он старательно держался подальше от политики, считая ее делом грязным и неблагодарным. Чтобы вымазаться с головы до ног, порой достаточно просто оказаться рядом с очередным вождем, когда же сталкиваются две противоборствующие партии, то и по шапке получить недолго. Лес рубят — щепки летят, так ведь?
От ситуации же с хищником даже не воняло, от нее смердело самой грязной политикой. Ошейник, чары, необычное поведение зверюги, да и сама ее внешность, сильно смахивающая на боевую форму какого-нибудь собрата-оборотня, — все складывалось в неприглядную картину чужой подлости. Перенос породил несколько конкурирующих сил с враждебной идеологией, и визит двуногого сородича махайрода всего лишь первая ласточка в разгорающейся войне за будущее выживших людей. Но если раньше противоборствующим сторонам удавалось держаться в рамках «честного» боя, то теперь Церковь Последнего дня перешла границу дозволенного.
Взаимные нападения на патрули, охота на Меченых и акции по освобождению рабов не затрагивают обычных людей. Им нет дела до идейных разногласий, их интересует лишь собственная безопасность. Однако появление в Слободе цепного пса церковников есть не что иное, как попытка террора против мирных жителей. Если им удастся убрать те ростки надежности и безопасности, олицетворением которых стала Башня, начнется повальное бегство. И как с этим бороться — непонятно.
Захар собирался задать данный вопрос Кардиналу, но в Башню группа вернулась поздно, а на следующий день открылся Совет Конклава. Стало не до приватных разговоров…
Надо сказать, что созданное Хмурым некое подобие ордена Меченых продолжало активно развиваться. Появлялись новые члены, проводилось обучение новичков, а более опытные Измененные делились приемами и боевыми техниками. Разумеется, не все было так уж гладко, имелись свои сложности, да и ледок недоверия между недавними соперниками в борьбе за выживание никуда не делся, но главное, запущенный однажды процесс не останавливался. Крепли связи, налаживались взаимоотношения между враждебными ранее группами. Да и утвержденный большинством Кодекс пришелся по душе многим, особенно молодежи. Основная его идея об избранности Меченых давала чувство уверенности в себе, привносила в жизнь некий высший смысл. Мысль, что ты не уродливое порождение Переноса, а Бессмертный, борец за будущее человечества, весьма воодушевляла. Прячущиеся же за туманом пафоса правила и нормы поведения уже сейчас играли роль законов.
Но было у Конклава и второе дно. То, что рядовыми членами воспринималось как единое сообщество, лидеры отрядов, вожаки банд и просто главы семей считали ареной для политической борьбы. Волшебное слово «власть» манило слишком многих. И пусть номинально Кардинал являлся его главой, фактически он оставался лишь первым среди равных. Кем-то вроде короля Франции в эпоху феодальной раздробленности. И менять ситуацию никто не спешил. Потому-то наряду с общим собранием Конклава отдельно существовал Совет, куда входили все мало-мальски влиятельные Меченые и где принимались затрагивающие всех решения.
Но на этот раз Совет проходил вне обычного графика. И вопросы, которые на нем предстояло решить, далеко выходили за рамки обычных подковерных интриг.
Захар, измотанный безуспешной охотой, едва не проспал начало. Как рухнул на кушетку прошлым вечером, так и продрых почти до самого утра. И если бы не Ласковин, то собрание вождей Меченых прошло бы без участия главного патрульного Башни. Что не очень хорошо. Пара таких проколов, и потеряешь единственную возможность повлиять на решения Кардинала. Как Артем.
Поэтому в зал для встреч Захар поднимался бегом.
По дороге несколько раз встречал группки малознакомых, а то и вовсе незнакомых Меченых. Случайно так совпало или нет, но в Башню прибыл почти весь первый выпуск «учебки», которую Кардинал устроил в Поселке. И ребята впечатляли. Нечто неуловимое, на уровне ощущений, заставляло воспринимать их как серьезных противников. Пусть еще не волки, но уже волчата, а значит, будет кому ответить на притязания «чистых». Неплохой повод порадоваться. Да и старую гвардию расшевелят: ничто так не заставляет работать над собой, как дышащие в затылок молодые карьеристы…
Совет уже начался, когда Захар проскользнул в зал и бочком-бочком добрался до своего места. Яростный взгляд Тагира он старательно проигнорировал. Раздражение коменданта Башни он как-нибудь переживет, а вот то, что он появился во время приветственной речи Кардинала, — плохо. Хмурый не терпел неуважения и имел достаточно возможностей для наказания виновного. Лишний раз его лучше не раздражать!
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Захар принялся тайком разглядывать гостей Башни.
Слева сидел Денис — тот самый Перевертыш, который вместе со своими братьями пришел на помощь в памятном бою с Леонидом. Они уже несколько раз пересекались на больших Конклавах, и у Захара сложилось о нем самое хорошее впечатление. Вот и сейчас оборотень весело подмигнул.
Чуть дальше развалился на стуле вожак небольшой банды с окраин Вокзала — Захар не помнил, как его зовут. Слабый боец и посредственный Сноходец благодаря звериной хитрости и практической сметке ухитрился подмять под себя половину района. И лишь экспансия «чистых» заставила его перебраться под крыло Кардинала, ничуть, впрочем, не снизив амбиций.
Еще о четверых Захар знал лишь, что они промышляли в Старом центре, но лично сталкиваться не приходилось. Да и чего ради них голову ломать, и так все понятно. Гонору много, силы мало. Даже если договорятся о совместных действиях, большого вреда не нанесут. Невозможно недостаток умений компенсировать нахрапистостью и наглостью. Любой из волчат Кардинала им сто очков форы даст и по полу ровным слоем раскатает.
По другую сторону стола с кислыми рожами сидели еще двое Перевертышей. Вот эти совсем другой разговор. Эдик и Рома — вожаки двух крупных стай, долгое время кочевавших по Сосновску. За каждым почти по два десятка оборотней, причем не каких-то там шугающихся всего и вся Меченых в шаге от Первой Пелены, а настоящих ветеранов. И без виритников как-то обошлись.
И, наконец, отдельно ото всех устроилась Лана — настоящая легенда среди Меченых. Вождь единственного в городе «женского» отряда, возникшего еще в первые месяцы после Переноса. И пусть Кардинал на пару с Колей Ботаником, говоря о ее способностях метаморфа, лишь презрительно хмыкали, место под солнцем команда женщин себе отвоевала. История о четырех ведьмах, подчистую вырезавших банду каких-то отморозков, до сих пор пользовалась популярностью у сплетников и сплетниц. Однако лучше от этого к амазонкам относиться не стали. Для большинства фраза «женщина-боец» звучала как оскорбление.
Захар вдруг поймал себя на том, что не отрываясь смотрит на грудь Ланы. Пришлось мысленно дать себе подзатыльник и сосредоточиться на речи Кардинала.
— …Итак, как я уже сказал, баланс сил в городе вот-вот нарушится. Церковники набрали немалую мощь, подчинив мутантов из района Складов, и уже есть первые попытки ее применения в бою. Конечно, результаты пока не впечатляют, но и пищали не сразу стали карабинами с оптическими прицелами. Дайте им время, и «чистые» поставят под ружье целую армию монстров, — сказал Хмурый ровным гоном. — С культистами дела обстоят и того хуже. Аборигены научили их основам магии, и уже прошло достаточно времени, чтобы Дети освоили полученные знания в совершенстве.
Среди Меченых прошел слабый шепоток, а на лицах Эдика и Ромы появились неприятные усмешки. Новости никого особенно не впечатлили, да и новостями, по большому счету, они не были. Наверное, каждому из присутствовавших приходилось сходиться в бою что с «чистыми», что с культистами. Их силу давно научились уважать. Мутанты в рядах церковников немного настораживали, но и только. Подумаешь, какие-то недооборотни!