Поначалу такую обязаловку народ воспринял в штыки. Добровольно рвать жилы в спортивном зале хотели немногие. До настоящего времени как-то ведь дожили? Дожили. А раз так, то зачем надрываться. Вновь пришлось вмешаться Кардиналу, напомнив, что никого в Башне он не держит. И недовольные разговоры стихли. Менять безопасность крепости на полную смертельных неожиданностей свободу не захотел никто.
Так и повелось — большинство посещали занятия, словно первоклашки музыкальную школу, и лишь совсем немногие неожиданно втянулись, вошли во вкус. К собственному удивлению, в числе последних оказался и Артем. То, что началось как требование Кардинала, переросло в настоящее увлечение. Даже азарт какой-то появился. Хотя тут свою роль сыграло подчиненное положение Лазовского. Единоборства с давних времен становились для слабых духом школой воспитания характера, силы воли. Никакие сверхъестественные способности не вытравят из души бесхребетного слизняка, победить себя можно только через преодоление боли и лишений. Лишь пройдя через горнило тяжелых тренировок, добившись чего-то не по воле обстоятельств, а тяжелым трудом, лишь тогда обретаешь уверенность.
И, надо сказать, Волков ценил таких учеников. С Артемом и еще десятком ему подобных энтузиастов, среди которых были как Меченые, так и нормальные люди, он занимался лично. Стоило ли удивляться, что тренер быстро заметил необычно задумчивое состояние Лазовского?
— Артем, ты чего как сонная муха копошишься?! Сейчас не время и не место витать в эмпиреях. — Волков прервал учебную схватку почти сразу после ее начала, тут же принявшись распекать Лазовского. — Какого черта, спрашивается, ты за руку его вцепился?! Сколько раз говорил — уход с линии атаки, удар и добивание. На все про все несколько секунд, а ты тут брачные игры бегемотов устраиваешь! Я тебя не узнаю.
Артем работал в паре с крепким парнишкой из Ниженки, который прибыл в Башню вместе с Волковым. Так сказать, для обмена опытом. Еще год назад он скрутил бы Лазовского в бараний рог, теперь же противники были примерно равны. Как могут быть равны виритник, сознательно не пускающий в ход свои способности, и обычный человек.
Однако Волков был недоволен. Как и всякий хороший тренер, он не знал слов «сойдет» и «вроде бы получается», от своих учеников он требовал идеального исполнения приемов. Лучше знать две-три связки ударов и правильно их исполнять, чем держать в голове кучу ухваток, но ни одной толком так и не овладеть. Лазовский, вдруг ни с того ни с сего начавший повторять прежние свои ошибки, серьезно его огорчил.
— Прошу прощения, тренер. Проблем много накопилось, никак из головы не уходят. — Артем изобразил короткий поклон.
— Проблем? Как же, наслышан я о твоих проблемах. — Волков сардонически усмехнулся. — Правда, я бы назвал их другим словом…
— Не понял, — удивился Артем. Тренер всегда не скупился на едкие комментарии, но это было что-то новенькое.
— Ну как же, слухами земля полнится. Как ты в рейды ходишь, как с церковниками дерешься. Я в Башню подняться не успел, а мне уже рассказали об ученичке, который новое слово в тактике сказал: с одним ножом да под пулями на мутантов полез. Дай, думаю, посмотрю на этого великого воина, вдруг уже мне к нему в обучение идти надо. — Лидер Ниженки окинул Артема скептическим взглядом. — Ан нет, ошибся. Чуда не свершилось.
— А… — Лазовский отвернулся, он и сам понимал, насколько ему тогда повезло. — Иного выхода не было.
— Может быть, — покладисто согласился Волков. — А может быть, кто-то этот самый выход просто не увидел. Никакое колдовство не заменит мозги, а сверхспособности — мастерство. Плохо, что ты этого еще не понял.
Артем начал было возражать, но тренер лишь отмахнулся. Хлопком в ладоши остановил все схватки в зале и подозвал двух бойцов, до того увлеченно мутузивших друг друга.
— Твоя беда даже не в том, что ты слишком много думаешь. Нагружать мозги полезно. Твоя беда в том, что для этого ты выбираешь неправильное место и время. Не умеешь концентрироваться на главном. Грезишь о большом, когда надо сосредоточиться на малом. — Волков мерзко усмехнулся, взял со стойки два шеста и протянул будущим противникам Артема. — Думаю, ребята научат тебя правильно расставлять приоритеты.
В этом весь Волков. Хитрый, в меру злой, склонный к радикальным решениям, пусть и не столь беспринципный и безжалостный, как Кардинал. Не мытьем, так катаньем любого заставит плясать под свою дудку.
Тем временем остальные ученики Волкова расселись на лавках вдоль стен и приготовились наблюдать за боем, а парочка оборотней во главе с Лехой Дылдой вовсе поспорили на результат поединка. Все ждали шоу. Одно хорошо: из-за грядущего Совета Конклава на тренировке отсутствовал Тагир. Отношения между двумя Сноходцами — бывшим беглецом и его охотником-конвоиром — складывались весьма непросто. Проиграть на глазах у помощника Кардинала и коменданта Башни было бы неприятно.
Артем встряхнулся, прогоняя непрошеные мысли, и попытался сосредоточиться на предстоящей схватке. Волков был прав, он порой и вправду чересчур много думает, а эти чертовы Пожиратели и вовсе выбили его из колеи. В бою такое не прощается.
Соперники Артема были из «тарасовцев», первых хозяев Башни. Почти ровесники, обоим уже за тридцать. Тот, что постарше, Антон, явно раньше занимался самбо или какой-то другой борьбой; его более молодой приятель, Димон, очевидно имел за спиной боксерское прошлое. Изначально обладая неплохой базой, после Переноса они накопили серьезный боевой опыт. Тагир последние полгода их едва ли не к каждой операции привлекал.
Одно слово, серьезные ребята.
— Начали! — Волков дал отмашку, и противники пришли в движение.
Не мудрствуя лукаво, Димон и Антон разошлись в стороны, намереваясь зажать Артема в клещи. Концы шестов медленно выписывали замысловатые фигуры. Занимаясь в одном зале, оба «тарасовца» были прекрасно осведомлены о способностях Лазовского, поэтому не собирались спешить и делать ошибки. И когда он попытался зайти слева, отгородившись от Антона его товарищем, тот лишь обозначил рубящий удар в корпус и отступил. Мгновение, и они уже на исходной позиции, вновь теснят Артема к стене. Загонят туда, считай, что проиграл. Его единственное спасение — скорость и свобода маневра.
Чертыхнувшись, Артем изобразил сначала нападение на Антона, подставляясь под удар, а потом в последний момент рванул к Димону. Сноходец даже после Первой Пелены всегда двигается быстрее человека. Если же он практикует этот навык достаточно долго, то на какие-то мгновения может становиться очень быстрым.
Бывший боксер успел среагировать. Кончик шеста камнем рухнул сверху вниз, метя в плечо. Попади он в цель, и перелом ключицы гарантирован. Однако Артем, не сбавляя скорости, развернулся всем корпусом, отклонив деревянный посох левым предплечьем, и сделал шаг вперед. Теперь классическая двойка — сначала удар в челюсть, затем в солнечное сплетение — и одним противником будет меньше. Он даже успел замахнуться, когда краем глаза ухватил какое-то смазанное движение и инстинктивно отшатнулся вправо. Это его и спасло. Тяжелый стальной шарик, который метнул Антон, прошел вскользь, лишь самую малость задев бровь. Будь это нож или даже простой гвоздь, Артему бы точно не поздоровилось. Да и словить такой подарок в висок тоже радости мало.
Передышки Димону хватило, чтобы мгновенно сориентироваться и мощно толкнуть его плечом. Получилось удивительно удачно. Лазовский запнулся, потерял равновесие и грохнулся на пол, лишь в последний момент успев сгруппироваться. Последовавший за этим удар шестом пришлось принимать на скрещенные руки.
Черт, черт, черт!!! Артем дико извернулся, перекатился через голову и на четвереньках скакнул вбок. Он почти успел подняться, когда Димон все-таки ухитрился его достать в длинном выпаде. Правое плечо мгновенно онемело от боли, а впереди замаячило поражение.