После этого Иль, не называя имён, он прекрасно понимал, что репортёры и сами назовут все имена, довольно подробно рассказал о том, как его встретили в генеральской семье, как старший брат изо всех сил старался доказать своё превосходство над ним, вонючим дикарём, как он сдерживал свои эмоции и как старался не ударить в грязь лицом, но всё было тщетно. Рассказал он и о каждой секунде того неравного поединка, который состоялся в степи после того, как под ним пал Ворон. При этом он сразу же сказал, что поединок был неравным как раз для его противников, у которых в голове имелось устройство спасения жизни, а у него такого не было. Иль тут же высказал предположение, что теперь Всадникам никогда не видать таких устройств, как собственных ушей потому, что обманув их однажды, правительство Земли будет обманывать Всадников и впредь раз за разом только за то, что они хотят жить вольной жизнью на своей собственной планете, обходясь лишь минимумом всех технологических благ цивилизации, не гонясь за техническим прогрессом. Когда же Иль закончил свой непростой рассказ, Билл со вздохом спросил:
— Всадник Иль, неужели у вас не было никакой возможности избежать стычки с этими негодяями?
— Как же не было? — Воскликнул Иль — Конечно была! Но для этого мне нужно было выехать из дома не на Вороне, а своём боевом биомехе. Вот тогда эти офицерики могли бы гоняться за мной по всей степи хоть трое суток и фиг бы они меня загнали в угол, а если бы я поскакал в Глубокие Каньоны, то они там точно сами бы себе шеи посворачивали. Мистер Уайтсмит, этим доходягам никогда не взять в Малой Степи Всадника, скачущего на хорошем, отлично обученном биомехе и я проклинаю себя за то, что решил в тот день показать Воронку, какой знатный боевой меч выковал себе его Всадник. Понимаете, Ворон ведь был совсем ещё молодым жеребчиком, ему только три месяца назад исполнилось пять лет, он же был ещё совсем мальчишка. К тому же я не готовил его для боёв и потому не учил уворачиваться от шашки или меча. Он же просто мчался по прямой считая, что это спортивная скачка, а эти, эти… Простите, мистер Уайтсмит, но у меня нет приличных слов, чтобы описать моральные качества убийц моего Воронка. Он же ничего им не сделал! Он вообще был ласковым и доверчивым к людям, как котёнок.
В глазах Иля появились слёзы, но он быстро взял себя в руки и они тут же высохли. Зато репортёр быстро нашел слова, чтобы определить моральные качества убийц и сказал:
— У меня есть множество эпитетов для этих курсантов, Всадник Иль, но я применю лишь вот эти, — они гнусные, подлые и трусливые убийцы, которые намеренно убили вашего коня, чтобы потом, якобы в целях самозащиты, убить и вас.
Капитан полиции тут же заверещал:
— Вы не имеете права так говорить! Следствие ещё ничего не установило и это голословные обвинения!
На это репортёр и Иль снова дружно рявкнули:
— Заткнись!
А репортёр ещё и добавил:
— Вякнешь ещё раз, генеральская подстилка, и я выкину тебя из флайера! Так что заткнись и помалкивай. — После чего с участием в голосе спросил — Всадник Иль, вы знаете о том, что Всадники по всей Солнечной системе уже закрыли практически все свои магазины и в массовом порядке возвращаются в Малую Степь? То же самое делают и все ваши труппы, которые радовали сотни миллионов зрителей своими искромётными выступлениями. Знаете, когда я смотрю на то, что вытворяют на арене ипподрома те парни, у которых хватило духа и смелости остаться ковбоями в наше время, когда человек по сути дела превратился в какой-то жалкий придаток всех этих бесчисленных машин и механизмов, у меня одновременно перехватывает дыхание от того, что мои далёкие предки были когда-то в каком-то там Техасе ковбоями и вместе с тем мне становится жутко стыдно, что я такая размазня, не могу бросить всё к чёртовой матери, прилететь в Малую Степь, приползти на коленях к какому-нибудь ранчо и взмолиться там: — «Братцы, примите меня в свою семью, я сирота! Мне всё давно уже обрыдло в этом мире. Мои дети давно уже стали дедами и бабками и я не вижу их десятилетиями. Внуков я вижу ещё реже, а правнуки, похоже, вообще ничего не знают о моём существовании, да, и жене я уже давно не нужен». Вот такие мысли частенько посещают меня на ипподроме.
Иль улыбнулся тихим голосом спросил:
— Так в чём же дело, дядя Билли? Собери в походный мешок всё самое дорогое для тебя, сядь в свой флайер и лети прямиком в Малую Степь, выбери там то ранчо, которое тебе приглянётся, посади машину посреди двора и выйдя из неё просто громко крикни: — «Эй, вы, лежебоки, я старый Билл Уайтсмит, мои предки были ковбоями в Техасе! Быстро покажите мне мою комнату и объясните, что у вас тут к чему!» Поверь, дядя Билли, уже через полгода тебе вскружит голову какая-нибудь обворожительная принцесса прерий и ты поведёшь её под венец. Наши девчонки они ведь совсем другие. Они могут ждать своего суженного и до сорока лет, не глядя ни на кого, но о таком я что-то не слыхал ни разу. Все мои сверстницы давно уже выскочили замуж.
Репортёр посмотрел на Иля, как на приведение и спросил:
— Неужели это правда, Всадник Иль? Неужели меня не возьмут за руки и за ноги и не вышвырнут прочь, как пропойцу из бара? Мне что-то не очень в это верится. Знаешь ли, парень, слишком это всё похоже на сказку про Синдереллу.
Иль усмехнулся и сказал:
— А ты попробуй сделать это, Всадник Билл. Знаешь, я не раз слышал подобные слова от городских дамочек, ищущих в степи экзотики и сам недавно обжегся, но у меня есть несколько знакомых парней, которые однажды вспомнили о том, что в их крови тоже есть гены Всадников, набрались смелости и пришли в Малую Степь с одной лишь сменой белья. Кто-то стал ковбоем, кого-то приписали в казаки, но все они вполне довольны. По-моему вам, горожанам, очень трудно сделать самый главный, первый шаг и собраться в Малую Степь. Вы же привыкли рассчитывать всё наперёд и мыслите чуть ли не категориями вечности. Особенно с тех пор, когда фактически стали бессмертными. Это для нас смерть является нашей постоянно спутницей и именно поэтому ваше правительство никогда не даст нам этой чёртовой системы спасения жизни, ведь тогда очень многие люди вспомнят о том, что и в их жилах течёт кровь вольных Всадников. Ведь говорят, что радиус действия этих устройств всего двести пятьдесят вёрст и большая часть Малой Степи для вас является погибельной в прямом смысле слова. Установи они такие антенны в Малой Степи и тогда к нам точно потянулись бы горожане.
Репортёр вдруг улыбнулся и воскликнул:
— Ну, и чёрт с ней, с вечной жизнью! Зато старый Билл Уайтсмит станет тем, кем он давно уже мечтает стать — вольным Всадником, скачущим по прерии вслед за Великой Кобылицей.
Глава третья
От сумы и от тюрьмы не зарекаются даже Всадники
Вся Седьмая улица, на которой в Кассини располагался сорок девятый отдельный полицейский участок, была запружена народом. Настроения людей разделились примерно пополам и в то время, как одни громко и слаженно требовали: — «Вздёрнуть чудовище!», вторые ещё громче орали: — «Вас самих нужно повесить! Опустите Всадника Иля!» В общем было весело, тем более, что посреди улицы с двух сторон от полицейского участка шла всеобщая месиловка. Обе непримиримые группы кассинийцев, выстроившись друг напротив друга вдоль разделительной полосы, охаживали друг друга почём зря всяческим дрекольем. Врагам Иля приходилось всё же малость похуже, так как на его стороне было очень много женщин, вооруженных тяжелыми, череполомными сковородками из чистейшего чугуна и все они, сковородки, были уже изрядно окровавлены. Как только кто-нибудь пытался выхватить сковородку из рук её разъярённой владелицы или того хуже, заехать ей чем-нибудь в ухо, супруг оной тут же пускал в ход бластер гражданской модели.
Поэтому ряды врагов Всадника Иля довольно быстро редели, но им на смену тут же с истошными криками шли в бой следующие и на головах некоторых героев были предусмотрительно надеты защитные шлемы, но сколько ударов тяжелой чугунной сковородкой выдержит даже самый прочный шлем? Дамочки, которым Всадники вернули вкус к жизни, были неутомимы и случалось так, что шлем вроде был ещё цел, зато его носитель, получив по балде с десяток, другой раз, падал мордой в гранитную брусчатку, уже забрызганную кровью и усыпанную выбитыми зубами, среди которых попадались даже коренные. Пилот флайера, в котором Всадник Иль летел в полицейский участок, чтобы сдаться там властям, пролетел вдоль всей улицы раз восемь, дабы доставить молодому казаку удовольствие и самое главное наглядно доказать ему, что далеко не все земляне скоты и сволочи. Особенно Иля порадовал большой транспарант, вывешенный на стене, на котором он увидел огромную фотографию одной из его подружек и надпись: — «Иль, я тебя люблю!» Билл Уайтсмит сразу же воскликнул весёлым голосом: