Убийство Коммода вызвало новую Гражданскую войну, превосходящую по масштабу даже «год четырех императоров» после самоубийства Нерона. Победителем из новой смуты вышел Септимий Север. Значительную часть своего правления новый император сражался с соперниками и вел войны против парфян и впоследствии с племенами Северной Британии. Север умер в Эбораке (Йорк), наказав двум своим сыновьям, ставшим его преемниками: «Будьте щедры с солдатами и не обращайте внимания больше ни на кого!»{375} Спустя несколько месяцев старший сын Каракалла убил своего брата и стал править в одиночку.
Каракалле была по душе военная жизнь, ему нравилось одеваться в форму обычного солдата и перемалывать на ручной мельнице порцию зерна, как это делали легионеры.{376} Однако, несмотря на свою любовь к армии, он был заколот кавалеристом собственной охраны, когда по дороге на очередную войну с Парфией отошел по нужде за куст. После Каракаллы императоры сменялись с пугающей частотой, большинство из них было убито или казнено своими соперниками, а несколько погибло в бою с иноземцами. Гражданские войны полыхали одна за другой, и пока римские легионы растрачивали свои силы, сражаясь друг с другом, поражения на границах становились все более и более частыми. Иногда сильному императору удавалось восстановить стабильность на несколько лет, возможно, даже на целое десятилетие, но затем снова наступал хаос.
Подробно описать войны II века крайне трудно. А скудные источники о кампаниях III века делают эту задачу невыполнимой. Они не позволяют нам изучить полководческое искусство любого из командующих хоть с какой-то достоверностью, хотя сохранившихся анекдоты их жизни армии и ее полководцев наводят на мысль, что в их поведении было много общего с действиями военачальников в прежние века.
Несмотря на преемственность в военном деле, отношения между полководцем и государством в этот период претерпели глубокие изменения. Старая традиция полагаться на сенаторов при выборе командующих армии отмерла. Отношения между принцепсом и его легатами из числа сенаторов всегда были ненадежными, ибо аристократы являлись потенциальными соперниками любого властелина Рима.
Марк Аврелий поручал офицерам из сословия всадников верховное командование, но до этого они обычно успевали стать членами сената. Такие люди фактически являлись профессиональными полководцами и проводили много лет, занимая последовательно командные посты в армии и уже не совмещая военную жизнь с гражданскими обязанностями, как этого требовала старая традиция. Были ли они благодаря этому более компетентными, чем большинство офицеров-сенаторов, выяснить невозможно, но они явно считались более верными, поскольку их служебный рост всецело зависел от благосклонности императора. Север усилил эту тенденцию, назначив префектов-всадников, а не сенаторских легатов командирами трех новых легионов — I, II и III Парфянских (Legio I Parthica, Legio II Parthica, Legio III Parthica), которые он сформировал во время своего правления. В III веке всадники заменили сенаторов на высших военных постах, и всего лишь несколько сенаторов побывали хоть на какой-то военной службе.
Хотя императоры, все больше полагались на офицеров-всадников в надежде снизить вероятность мятежей, все получилось ровно наоборот. Совершить переворот стало гораздо легче. Марк Аврелий провел почти половину своего правления с армией так же, как и Септимий Север. Честолюбцы искали покровительства императора; политическая жизнь двора кипела там, где находился принцепс, то есть в штабе его армии. Император оставался у власти до тех пор, пока ему были верны легионы, способные разбить армию любого соперника. Рим как центр империи неуклонно терял свое значение, поскольку властелины проводили все меньше времени в столице. Одновременно падал и авторитет сената, император все реже присутствовал на его заседаниях, а нобили все реже получали престижные военные должности. К концу III века сенат окончательно превратился в политическую декорацию, да и сам Рим стал только символом прежнего могущества.
В прошлом римлянин, стремящийся стать императором, должен был обеспечить себе поддержку — пусть и без всякой охоты — большинства сената. Теперь же ему требовалось только согласие старших офицеров армии, которые почти все происходили из всаднического сословия. Все чаще эти люди провозглашали императоров из своего круга. Если новый ставленник армии оказывался неспособным раздать достаточно наград группе офицеров, сделавшей его принцепсом, это вело к быстрой гибели правителя и замене его другим. Стать императором теперь было гораздо легче, чем в года раннего принципата, а вот остаться у власти стало значительно труднее. Сторонники нового правителя делили награды и повышения, а те, кому выпало служить в других провинциях, не получали почти ничего. Поэтому в свою очередь они старались привести к власти своего претендента, поддерживая его в сражениях и ожидая выгод от его победы.
Одному человеку было чрезвычайно трудно добиться того, чтобы все легионы огромной империи были ему верны. Положение еще ухудшилось после исчезновения из структуры армейского командования постов, эквивалентных прежним наместникам провинций. Во время принципата число легионов, расположенных в одной провинции, постепенно снижалось. При Августе в некоторых провинциях постоянно находилось четыре легиона, но к концу I века стало редкостью даже три легиона, находившихся под командованием одного человека. Во II веке эта тенденция только усилилась, поэтому, например, провинция Британия, где базировались три легиона, была разделена на две.
Положение императоров становилось все более шатким, поэтому они все неохотнее поручали командование войском числом 20 000 и более любому потенциальному сопернику. К IV веку почти все старые провинции были разбиты на пять или шесть регионов со сравнительно небольшими гарнизонами. К тому же гражданскую и военную власть окончательно разделили между разными официальными лицами, что затрудняло снабжение действующей армии.
Такая система позволяла довольно успешно справляться со стычками на границах, но она совершенно не подходила для борьбы с крупными набегами или вторжениями многочисленных племен. Если происходило серьезное столкновение, императору приходилось лично заниматься проблемой или посылать подчиненного с достаточным количеством войск. При этом всегда существовал риск, что новый командующий попытается захватить власть.
Не доверяя своим старшим офицерам, императоры III и IV веков (во всяком случае, их большинство) лично вели кампании и исполняли обязанности, которые в прошлом поручались наместникам провинций. Поскольку один полководец мог вести только одну войну, императоры стали все чаще делить власть с коллегой. Впервые это произошло, когда Марк Аврелий назначил Луция Вера, своего брата по усыновлению, соправителем или Цезарем. Именно Вер руководил войной с Парфией и, несмотря на то, что некоторые на редкость льстивые историки описывали его как героя, он вряд ли играл очень активную роль в этой кампании.{377}
В конце III века Диоклетиан создал систему, известную как тетрархия. При ней империя была разделена на Восточную и Западную, и каждая половина контролировалась императором, которого отныне именовали Августом с помощью младшего коллеги, получившего титул Цезаря. Статуя, изображающая группу из четырех людей, где каждый держит руку на плече своего коллеги, символизировала идеал совместного правления. В своей чистой форме тетрархия едва пережила самого Диоклетиана, но принцип совместного правления остался нормой за исключением редких периодов, когда один человек, например, Константин Великий, сосредотачивал всю власть в своих руках и правил в одиночку. Если император не мог уделить достаточно внимания их местным проблемам, в регионах считали, что ими пренебрегают. Такое неудовольствие часто приводило к тому, что размещенные там войска провозглашали нового императора, надеясь, что он будет лучше обеспечивать их нужды.{378}
Когда Константин, который тринадцать лет пробыл единоличным императором, умер в 337 г., императорская власть была разделена между его тремя сыновьями — Константином II, Констанцием и Константом, но братья вскоре начали воевать между собой. К 350 г. уцелел только Констанций, а значительная часть Западной империи была захвачена узурпатором Магненцием. Последний воевал с Констанцием еще около трех лет.