- Угу, точно! Спасибо, Зен, ты - настоящий друг! - Салаар не мог видеть как у уходящего Зена задергалось веко, ведь с его места обзора была видна лишь спина “друга”.
Спустя еще пару дней.
Эрхог шла по столь родным и почти уже забытым коридорам родового замка. Утраченного во времена Первой войны, возвращенного сталью и кровью. Снова родного, снова принадлежащего ей. И пускай в саду вместо роз — потрескавшаяся земля и пепел: всё ещё будет. Всё возродится. Нужно лишь немного потерпеть.
Да, придется постараться даже чтобы его удержать. Возродить былое величие вообще кажется почти невозможно, как раньше тут точно уже ничего не будет. И всё же… всё же… самый главный приз уже у Эрхог. То, о чём мечталось с той кровавой ночи, когда замок горел, а горстка безумцев защищала герцогскую семью. Торопливый поцелуй отца, испуганные глаза матери, шепчущая дурацкие молитвы нянька… Стены помнят всё. Всё сохранилось. Вернулось законной владелице.
Женщина ласково касается ладонью шершавых камней. Холодные. Раньше ей казалось, что в замке каждый камень источает тепло, что их нагревает если не солнце, так огромный камин… Детские воспоминания, в них часто всё преувеличено.
С чего бы камням быть тёплыми? Особенно сейчас, когда осень вступает в свои права.
В витражное окно бьётся поздняя бабочка. Тёмно-коричневые крылья, тонкие усики… Откуда она здесь? На миг по ту сторону вместо бабочки Эрхог увидела совсем иное… события давно минувших лет. Сколько уже прошло с тех пор? Пол столетия? Столетие? Или даже несколько больше? Когда-то давно маленькая дочка герцога так же билась в чужие витражи, слыша с той стороны лишь хохот и насмешки, получая объедки от тех, кому по происхождению следовало бы целовать следы её ног. Ничего, те витражи сгорели дотла, а родовой замок Эрхог Тёмной снова принадлежит законной владелице и постепенно восстанавливается. И пусть фрески с ликом Всевышнего заменили холодные картины Мортис, эта мелочь не волновала Эрхог.
Краткая вспышка на пальце, и бабочка падает по ту сторону окна. Этот образ мертв, этой девочки больше нет - сгинула в очередную зиму в одном из многочисленных городов Империи.
А меж тем, за окном, в витражах отражаясь, снова началась игра света. Снова та девочка, но уже в её одеждах и подле столь знакомого лика одного безрассудного клыкастого дурака. Изображение размылось, а глаза защипало. То, чего с ней уже не случалось более столетия, произошло в этот миг. Уже и сама Эрхог позабыла даже значение слова “слезы”, как и “жалость”. Ведь, эти слова не сочетались со словом “власть”. Но… один дурак забыл её спросить, что она там позабыла и от чего отказалась. Её дурак.
Несколько позже этим же коридором шел другой, куда более занимательный персонаж. Точнее, почти даже в то же время, он даже успел заметить уходящую Эрхог, да и ощутить на расстоянии легкое дуновение искры смерти. А, благодаря своему восприятию, даже ощутить всё то, что тут произошло. Потому и не спешил… как бы смешно это не звучало, но Падшему хорошо известно чувство такта.
Впрочем, его мало занимали заботы тех, из-за кого он был заточен. Тех, что так легко поддались чьему-то дурному влиянию, и обагрили тысячелетия назад его прекрасный мир кровью в своих войнах. А вот бабочка-однодневка была красивой и чистой перед ним. И такой хрупкой. Осознавая это, лучше понимаешь многое… да, многое.
Тот, кого заклеймили “Падшим”, отобрав даже право на собственное имя, аккуратно просунул руку наружу, подбирая тельце и останавливая искру души. Да, именно её, вопреки всему, душа есть у любого живого существа, что бы там ни думали “разумные”. Ему ли, создателю этого мира, не знать о его устройстве?
Создателю… да. Помнится, когда-то, в первые годы, он мечтал просто об избавлении от боли, что приносил ему нижний мир, сжигающий не только плоть, но казалось бы саму суть ангела-творца. Ничего, привык. Затем, он жаждал мести, но, за годы даже такое чувство может утихнуть… правда, есть такая вероятность, что то просто было израсходовано на демонов, ведь демоны родились из его чувств. Вот и вычерпали негатив без остатка.
Затем он жаждал вернуть принадлежавшее ему по праву. Не сказать, что он забыл об этом желании, но и оно выцвело за прошедшее время. По сути, сейчас он всё еще жаждет свободы, возможно, даже по инерции. Но вот, что потом? Раньше он мечтал о том самом “потом”, и мечты те были отнюдь не светлыми. Затем, планировал, что он будет делать, оказавшись на свободе. Сейчас, пожалуй впервые с момента сотворения этого мира, он был растерян.
“Зен” чуть шевельнул головой, разгоняя свои мысли, и шепот творца этого мира сплетается с мелькнувшим на тонких пальцах огоньком — отблеском пламени Бетрезена. Крылья умершей бабочки наливаются багрянцем, лапки конвульсивно дёргаются. Теперь нанести последний штрих… Паутина навеки застывает на алых крыльях чёрным узором, притягивает обратно искорку души и разжигает пламя жизни.
Создание Бетрезена слетает с его ладони. Делает пробный круг. И вылетает через открытое окно.
Сам Бетрезен, закрыв окно, всматривается куда-то за его пределы. Подступающие сумерки, размер объекта и расстояние не играют роли для его взгляда. Задумчивого и странно расфокусированного.
Но вот, встряхнувшись, он отбрасывает свои мысли, лишь чтобы быть увлеченным в очередную игру света в окне. А там отражается жуткая смесь человека и демона, с черными, словно обгорелыми крыльями ворона за спиной.
Прикрыв на миг глаза, старое как этот мир существо поддевает что-то у глаза, и стряхивает на землю.
- Просто соринка в глаз попала, - отходя от окна и стараясь снова не смотреть в него, сказал “вампир”.
Еще чуть позже. Салаар.
Вампир недоуменно протер глаза. Образ его тушки, с шапкой-ушанкой на голове, бутылкой водки в левой руке и балалайки в правой, да еще и сидящей на медведе, отказывался пропадать.
- Странная витрина, как и игра света за ней. Хотя, это и многое бы объяснило… чертовы стереотипы, - передернул плечами вампир.
========== Глава 38 ==========
- Чего это ты на крыше забыл? - нарушил уединение Зена голос Салаара сбоку.
Зен прикрыл глаза, отметив, что умудрился не заметить появление на крыше этого су…щества.
- Из комнаты не видно звезд. Прожив достаточно много, ты и сам научишься радоваться мелочам, - чуть слукавил Зен, ведь правильней было сказать - прожив достаточно долго не видя небо, в пылающем аду, ты в принципе научишься ценить всё вокруг, но небо будет привлекать куда сильней окружения.
Так было у него, но не факт, что кто-то разделил бы его мнение. К примеру, его порождениям - демонам, было комфортней в аду, и ночное небо не притягивало взгляд. Может, дело в том, что он когда-то невероятно давно сам парил в небесах. Что это - ностальгия? Очень похоже, что да.
- Вот как? Или потому, что в аду не видно неба, демон? - устроился рядом Салаар, задав вопрос, что заставил напрячься его собеседника.
- Что ты имеешь в виду? - постарался удержать лицо Бетрезен.
- Только то, что говорю. Знаешь, когда в тебя летит огненный сгусток, от которого так и веет адским пламенем, сомнения испаряются быстро. А вот кузницу жалко, - вздохнул Салаар.
- Слишком ты расслаблен. Меня окружили? - Бетрезен не ощущал ловушки, но это еще ничего не значило, он не был всеведущим или всесильным, да и тут была лишь его часть, причем, малая.
- Нет. И биться с тобой я тоже не собираюсь. Я авантюрен, как всякий молодой вампир, но не дурак. Ибо дурак не смог бы командовать войском столь эффективно. Просто живу чуть по иной логике в силу происхождения. Потому, сражаться с тем, кто еще ничего плохого не сделал, а так же спокойно водит за нос архилича и смерть просто нет смысла. И да, у тебя была масса возможностей, но я бы не сказал, что ты ими воспользовался. Значит, как минимум вредить ты нам не собираешься, а учитывая, что были времена, когда наши расы заключали союзы, прямо уж такой ненависти друг к другу мы испытывать не должны. Хотя, на задание по воскрешению Галлеана я тебя не возьму, ты тут можешь и за кровью Утырк… кхм, Утера охотиться, - пожал плечами вампир.