Я согласился:
— В любом случае, Лавра нужно разбить. Он заноза, заражающая организм революции.
Хорошук высказал предложение:
— Нужно заманить армию Лавра в ловушку.
— И как? — спросил Мирон. — На стены крепости теперь он вряд ли полезет.
Хорошук ответил:
— Может, и полезет, если подумает, что мы слабы. Распустим слух, что рабы разбегаются. Тогда Лавр, которому охота быть единоличным победителем, нападет на крепость.
Я подвел итог:
— Слухи слухами, но прежде его нужно обложить в поле, придумаем что-нибудь оригинальное, как и в случае с Шогу. Вступать сразу в открытое сражение я не планирую. Подготовим неприятелю ловушки, обложим по всем правилам нанесения максимального урона. Будет большая облава на солдат Лавра. Выберем сами место для первого сражения. А кто выбирает местность, уже имеет солидное преимущество. После первого боя можно будет отойти в крепость. В случае с Шогу у нас все сработало идеально, попробуем нечто подобное сотворить и с Лавром.
Глава 21
Рано утром я осмотрел местность возле Старой Руссы. Нашел место, которое идеально подходило для оборонительного боя. Узкое болото между двух холмов. По одному из них шла единственная дорога из Руссы на юг. По ней должно было идти войско Лавра к древнему городу. Наличие болот мешало избрать другой путь.
Сразу же отдал приказ строить ловушку и выставил караульных, которые отслеживали все движение по дороге и никого не пропускали назад, что бы не предупредили Лавра о «сюрпризе» на его пути.
Вторую ловушку решил устроить в болоте, заманив в него неприятеля.
— Не беда, мы соорудим гать! — сказал я Хорошуку, который еще с несколькими бойцами сопровождал меня теперь постоянно. — Распорядись, чтобы дорогу повернули в болото.
Мужики принялись активно сооружать просеку. Они яростно рубили лес, для многих такое дело рутинное. Но потрудиться пришлось изрядно.
Я же энергично помахал лопатой, помогая делать ров на холмике для волчьей ямы. Своим трудом старался снискать еще большее уважение простых людей, пополнивших мою армию, и стать ближе к ним.
Для сооружения второй ловушки сделали необходимое количество «мокроступов». В одних из них я лично пробежал по трясине, определяя, где и как можно положить бревна, чтобы построить нужный переход. В самой трясине росло много красных и желтых цветов, что придавало ей зловещий оттенок.
За болотом я распорядился оставить в засаде людей, а в начале большой волчьей ямы — соорудить мостик.
Природа вокруг была чудесная, без обилия вредоносных насекомых, с большим количеством бабочек, стрекоз, которые летали даже вдоль болота.
С боку пробежал полосатый бандикут, похожий на поросенка. Время до подхода Лавра еще было, мои люди активно работали, несмотря на то, что солнце достигло зенита, и стало жарко. А я решил расслабиться. Остановился возле ручья, скинул одежду и окунулся в прохладную воду. Несколько минут полежал, наслаждаясь, затем опять вскочил на коня и поехал готовиться к сражению. Старался везде поспеть, и мне это удавалось.
Я пришел к выводу, что самое главное правило победоносной войны — опережать врага во всем. Чувство времени — незаменимое качество успешного полководца. Ну, и, конечно, умение мыслить, хитрить, предлагать неожиданные ходы. Мне нравилось это делать, я был горд собой и не сомневался в успехе как предстоящей битвы, так и освободительной войны в целом. Тем более, ключевая битва с Шогу была уже выиграна.
Только глубоким вечером, когда землю обложили сумерки, мы наспех раскинули шатры и провалились в глубокий сон. Часовых только пришлось поставить много.
С утра продолжили работу. Все сделали как надо. Воины старались подготовить опытному дипломату, а теперь еще и полководец Лавру сногсшибательную встречу! Не хуже, чем Шогу.
На следующий день мое войско расположилось в местах, удобных для боя. Отряд отборных кавалеристов во главе со мной спешился и залег в засаду в лесу за волчьей ямой.
Стали ждать. Армия Лавра появилась после полудня. Впереди медленно ехала конница. Лавина в две тысячи коней смотрелась завораживающе. Гул от множества копыт сливался в единый стойкий шум, напоминавший водопад, только капельки не из воды, а из кованого железа. Коням тяжело длительное время нести наездников и их поклажу. Но лошади не возражают, они лишь иногда подергивают головами.