— Да, Стиви, — простонал он, не зная, как изогнуться, но Стив прижал его к стене, попытался зафиксировать, чтобы удобно ласкать и ртом, и пальцами, услышал глухой удар, наверное, головы, о стену и снова почти жалобный стон, когда он добавил второй палец.
Стив ласкал Баки, растягивал под себя, постанывая от удовольствия, вибрируя горлом, от чего Баки пытался насадить его еще сильнее, чтобы он уткнулся в темные курчавые волоски. Он сжимал его пальцы внутри себя, и Стиву уже не терпелось войти в него. Он выпустил изо рта член, вырывая у Баки жалобный стон негодования, вынул пальцы, поднялся и притянул к себе для поцелуя. Баки тут же откликнулся, прижался, а потом развязал его штаны, тоже стащил, огладив его, и Стив не выдержал, дернул Баки, сгребая со стола какие-то деревянные миски, ему было все равно. Посуда с глухим стуком посыпалась на пол, а Стив уложил Баки на стол, и тот успел приподнять бедра, прогнувшись, когда Стив вошел в него. Аккуратно, но жадно, быстро, словно это он ждал целый месяц, а не Баки, который приподнялся на руках, оборачиваясь, чтобы видеть Стива, который жадно вбивался в любимое тело, гладил руками по плечам, спине, склонялся, чтобы поцеловать в шею, поворачивал властно голову, чтобы впиться в губы. Было жарко, страстно, неимоверно хорошо, Стив брал и брал Баки, слушая его стоны, чувствуя, как тот сжимает его внутри себя, и это просто сводило с ума.
Они сливались воедино в этом страстном, скоропалительном соитии, эмоции, чувства, ощущения — все сливалось и делилось на двоих поровну. Стив кончил с громким криком, яростно лаская Баки рукой, и тот отстал от него всего на пару движений, заливая семенем себя, стол. Застонал протяжно, на одной ноте, и обмяк, прижатый к столу Стивом.
— А теперь баня, Стив. Потому что я почувствовал твое возвращение и… подсуетился, скажем так.
Стив был на все согласен. На баню, на ужин, только бы Баки был рядом. Для Стива не прошло и дня, а Баки жил в неведении целый месяц, окутанный разными слухами один хуже другого, и сейчас чувствовал себя очень виноватым, но чувствовал, что Баки не злится на него, и даже перестал тревожиться.
Они парились в бане, мылись, Баки требовал рассказать ему, как было у фей, и Стив рассказывал, хотя рассказывать особо было и нечего, только то, что от мелких галдящих фей у него начинала болеть голова. Баки рассмеялся, и сказал, что это что-то вроде нашей своры собак на охоте. И они играли с ним, и хорошо, что не заиграли до смерти, потому что не каждый может пережить метель фей.
— Я зол на тебя, — сказал Баки, когда они оказались в кровати, хотя Стив чувствовал, что тот совершенно не злится. — Ты оставил меня одного после ночи любви, и я чуть с ума не сошел, пытаясь понять, когда, куда и почему ты ушел. Я ведь не сразу понял, что тебя закружили феи, ведь связь не сразу слабеет, но потом пропадает совсем. Ты же тоже искал меня. Я ездил в обитель, искал тебя в лесу, даже нашел следы, но они никуда не привели, потому что просто оборвались у какого-то дерева.
— Я нашел ведьмин круг, — признался Стив, даже боясь представить, как Баки было плохо без него, потому что знал, как это — когда связь истончается и тебе кажется, что твой нареченный умер. И Стив подверг этому испытанию Баки сознательно, даже не подумав о том, как ему будет плохо. И никакие оправдания, что он не знал, не предполагал, не ведал, не были достойными внимания.
— О, так тебе даже открыли дверь. Тебе очень повезло, ты это понимаешь? — Баки поцеловал его, и Стив поплыл, прижимая его к себе.
— Да, — согласился Стив. — А еще мне повезло, что у меня есть ты.
Только сейчас Стив почувствовал, как вымотался за этот день, и почти сразу уснул у Баки на плече, убаюканный его мерным дыханием.
На следующий день они с самого утра убирались в кухне, на которой перевернули половину всего в порыве страсти. Смеялись, перешучиваясь и целуясь, когда услышали крики на улице.
— Я посмотрю, а ты пока оденься, — сказал Баки, поднимаясь и, как был, в домашних штанах и рубахе, босой, вышел на улицу, зачем-то прихватив из сеней ведро с водой.
На маленькой площади в центре деревни стоял, окруженный мертвецами, Александр. Люди в ужасе уже разбежались от него, даже не подумав прибежать к паладину Жизни.
— А вот и моя пропажа, — одними губами улыбнулся Александр. — Забирай свои вещи, и побыстрее, пока я не захотел превратить эту деревеньку в кладбище.
Стив успел надеть сапоги и схватить меч, когда выбежал на улицу и услышал этот разговор. Он уже хотел кинуться на врага ордена Жизни, но Баки жестом остановил его, не давая выйти вперед.
— Я никуда с тобой не пойду, — спокойно ответил Баки. Слишком спокойно. Стив чувствовал, как в нем просыпалась злость и тревога. — Я отслужил тебе положенный мне срок и даже больше.
— Ах, нареченные, — догадался Александр. — Ты и кто-то из живчиков? Иронично. Ведь ты столько их перебил.
— Когда служил тебе и по твоему приказу, — закончил за него Баки. — Уходи, пока я не захотел убить тебя.
— Сначала тебе придется убить моих слуг, — усмехнулся Александр. — А ты даже без меча. Хотя, наверное, этих слуг вы убьете. А остальных?
— Не смей, — прошипел Стив, не в силах больше слушать этот разговор. Он хотел кинуться на Александра, потому что он и его мертвые слуги были противным самой сути паладина жизни, но Баки все еще не давал ему выйти вперед.
— Так останови меня, — засмеялся Александр, поднимая руки, чтобы начать колдовать.
— Тебя остановлю я, — сказал Баки, отчего некромант немного опешил, а тот успел выплеснуть ведро воды в сторону Александра, и вода, тут же превратившись в острые сосульки, которые, подгоняемые морозным ветром, попали в мертвых слуг Александра, он засмеялся, но тут Стив увидел, как из его рта потекла кровь, и понял, что одна из сосулек попала точно некроманту в грудь.
— Ты… — попытался что-то выкрикнуть Баки Александр, но забулькал и упал, пятная красным белый снег.
Баки подошел, спокойно попинал тело босой ногой, убеждаясь, что тот мертв, и повернулся к ошарашенному Стиву.
— Его нельзя было победить в честном бою, — только и ответил он.
— Ты убил его. Ты убил его, хотя мы пытались это сделать почти десять лет, — Стив стоял и не мог поверить, что самый главный враг ордена Жизни был повержен простой сосулькой, выпущенной в него его бывшим слугой. — Баки… Баки!
Стив подхватил Баки на руки и закружил, не замечая, как стекаются деревенские посмотреть на произошедшее на площади. Не обращая внимания, что кто-то уже седлал лошадь, чтобы отправиться в обитель Жизни и еще куда поближе, чтобы рассказать, о том, что случилось. Для него был только Баки, его Баки, с которым теперь их никто не сможет разлучить.