Баки опрокинул еще кадушку себе на голову и пошел вытираться и одеваться в чистое, а Стиву все слышалось отчаяние, с которым тот прошептал последнюю фразу.
Проводив Баки в свободную келью рядом со своей, Стив лег на узкое ложе и уставился в темный потолок, потому что заснуть уже не мог. Он думал о Баки, о том, что они снова смогут быть вместе, нужно только понять, почему он ничего не помнит, и постараться снова завоевать его. Вернее, впервые завоевать, потому что именно Баки сделал первый шаг, когда они поняли, что предназначены друг другу.
— Ты мой, — городской холеный мальчик подошел к болезному Стиву, который сидел на крыльце своего дома и взял за руку. Вспышка узнавания, боль в плече и задорная улыбка мальчишки, которого Стив не знал. — Ты Стивен Грант Роджерс, — не вопрос, утверждение.
— Да, — кивнул Стив еще не до конца пришедший в себя от обретения нареченного. Он думал, что это произойдет позже, или не произойдет вообще, хотя узор на плече давал понять, что он чей-то. Только имя, прочитанное однажды с помощью старухи-знахарки, ничего ему не говорило. — А ты Джеймс Бьюкенен Барнс?
— Да! — обрадовался мальчишка с яркими серыми глазами и задорной улыбкой.
— Баки, — сразу сократил его имя Стив, даже не подумав, что это может не понравится, потому что именно так в своих мечтах и называл своего нареченного.
— Баки, — согласился тот. — Пойдем, я познакомлю тебя с родителями.
Стив не был уверен, что родители Баки будут рады нареченному деревенщине, но не стал сопротивляться, покорно идя за своим Баки, который так и не отпустил его руки.
Утро встретило Стива звоном мечей на тренировочной площадке, куда выходило окно его кельи. Он потер глаза и глянул, кто же в такую рань решил позаниматься, и очень удивился, когда увидел там Клинта и Баки, явно разминающихся. Для лучника Клинт был очень хорош с мечом, и Стив засмотрелся на то, как его нареченный кружил по двору, с легкостью отбивая удары противника.
— Я готов помочь твоему нареченному, — услышал он голос брата Фила. — Приходите в кабинет настоятеля.
— Спасибо, — обернулся от окна Стив, и вдруг спросил: — А если он не вспомнит?
— Даже если он не вспомнит, — брат Фил присел на краешек постели, — связь, данную богами, нельзя отменить. Он вернется к тебе, Стив. Ты ждал восемь лет, сможешь подождать еще несколько месяцев.
— Конечно, — грустно вздохнул Стив. Он готов был ждать сколько угодно, потому что одно то, что Баки жив и здоров, было уже чудом, и Стив не смел просить богов о большем. Если Баки ничего не вспомнит, Стив просто напишет новую историю их жизни, без оглядки на прошлое.
— Приходите, — еще раз сказал брат Фил, и ушел, более не мешая Стиву предаваться своим мыслям.
А Стив продолжал смотреть на отточенные, идеально выверенные движения Баки, который сейчас сражался со своим наставником и, судя по всему, превзошел его. Они кружили по двору, мягко ступая по утоптанному песку, и Стив не хотел прерывать это завораживающее зрелище поединка двух опытных бойцов, но поскорее хотелось узнать, сможет ли Баки все вспомнить, или же Стиву придется заново приручать его. Он понимал, что это уже не его смешливый Баки, что восемь лет изменили его, но верил, что они смогут быть вместе. Со своей стороны, он собирался сделать все, чтобы это “вместе” было возможным.
— Баки, — крикнул Стив, глядя, как он проводил финт, итогом которого стал взмывший в воздух меч противника. Баки обернулся, не глядя ловя меч железной рукой, и кивнул ему. — Пойдем, брат Фил готов.
Баки снова кивнул, отдал меч своему бывшему учителю, поблагодарив за отличный бой, и, умывшись водой из стоящей тут же бочки, направился в свою келью за рубашкой.
Они оказались в кабинете настоятеля Николаса уже через десять минут, где их ждали брат Фил и сам настоятель, который вчера встречал их в ночи.
— Садитесь, — предложил настоятель, указывая на кресла перед столом.
Баки сел на самый краешек кресла, вся его поза выражала волнение, а Стив так вообще не мог усидеть на месте, поэтому остался стоять, встав за спиной Баки, и положил руку ему на плечо. Он было подумал, что Баки сейчас скинет его руку, но он сжал лежащую на его плече ладонь.
— Не бойся, — брат Фил тепло улыбнулся Баки. И зачитал молитву, которой Стив не знал, но паладинам вообще некоторые жреческие молитвы были недоступны, ведь паладины больше были воинами. Сначала ничего не происходило, слышалось только тихое бормотание брата Фила, но потом, внезапно, Баки весь осветился золотистым ореолом, а потом свет погас, на взгляд Стива, очень быстро.
— Я не смогу вернуть ему память, — сказал после этого брат Фил. — Ее забрали те, кто дал Баки силу зимы. Простите.
— И кто это был? — тут же спросил Стив, он был готов пойти на все, что угодно, чтобы найти тех, кто забрал у Баки память и вернуть ее, чему бы ему это ни стоило.
— Я знаю только одних существ, которые забирают что-то в обмен на силу, — задумался брат Фил. — Это феи. Только феи никогда ничего не отдают, по крайней мере, просто так. Стив, феи — самые коварные существа, даже коварнее демонов и дьяволов. Они отбирают самое дорогое так, что, только потеряв, ты понимаешь, на что они тебя толкнули.
— Я должен хотя бы попытаться, — Стив сжал плечо Баки, словно хотел поделиться уверенностью, которой сам не испытывал, но он не мог подвести Баки снова. — Как я могу найти этих фей?
— Ведьмины круги, — подал голос Баки. — Сейчас еще можно найти ведьмины круги, а это дверь в мир фей. Только я не знаю, как встретить зимних фей осенью. И вообще, возможно ли это, если они не хотят встречи.
— Откуда ты знаешь, как попасть в мир фей? — спросил настоятель.
— Я жил у них, — пожал плечами Баки, все еще напряженно сидя в кресле. — Они спасли мне жизнь, дали силу, кое-какие знания. Но, кажется, забрали не только память, а что-то более важное. А потом я почти восемь лет жил у мага, хоть и некроманта. У него была большая библиотека, а мне повезло уметь читать.
— Мне надо, чтобы ты рассказал мне о нем, — твердо сказал настоятель, и просьбой это не звучало.
— Нет, — качнул головой Баки, — я не буду ничего вам рассказывать. Вы и без меня все знаете, что вам нужно, а о планах Александра я сам ничего не знаю. Я всего лишь удобный инструмент.
— Странная преданность тому, кто хочет завоевать мир, превратив его в огромное кладбище, — заметил настоятель. — Подумай, потому что позже я спрошу еще раз.
— Это не преданность, это желание быть подальше от всего этого, — ответил Баки, после чего поднялся и вышел, не прощаясь.
— Иди за своим нареченным, Стив. И, молю тебя, вразуми его, — отпустил его настоятель, возвращаясь к каким-то своим бумагам и прерванному обсуждению какой-то проблемы обители с братом Филом.
— Баки, подожди, — позвал его Стив, и тот остановился, посмотрел на него странно, со смесью надежды и горечи. — Что случилось, почему ты не хочешь рассказать Николасу про Александра?
— Потому что нечего рассказывать. А еще я не знаю, какую магию он мог применить, и что будет, если я начну говорить о нем и его секретах, — ответил Баки. — Ты говоришь, что я твой нареченный, и у нас есть дом в деревне.
— Да, — они пошли дальше в сторону келий. — У нас есть дом, но после того, как потерял тебя, я перестал там появляться. Знаю, что за ним смотрят, убирают, даже протапливают раз в неделю, но и все.
— Ты можешь отвести меня туда? Я… не хочу быть здесь, — Баки поежился, как от холода. — И я буду не против, если ты останешься со мной.
Стив не знал, что чувствовать. Он был рад. Безумно, бесконечно рад и счастлив, что Баки хочет, чтобы он был рядом. И Стив готов был быть рядом столько, сколько понадобится, чтобы, раз у Баки забрали память, он снова привык к Стиву, доверился ему. Стив готов был ждать сколько нужно, чтобы снова стать с Баки близкими, родными.