Флоренс и раньше замечала, что Гемма относится к Ансельму по-особенному. И ей всегда казалось, что если бы не монашество нетронутого, то они были бы вместе. Теперь же между ними будто исчезло какое-то препятствие. Соответственно ничто больше не мешало им быть вместе. Так рассуждала Фло.
Но потрясения девушки на этом не закончились. Вскоре её накрыла новая волна. Теперь уже спасительная. Она вдруг поняла, что ей не нужна взаимность Геммы. И что она будет искренне рада, если волшебница найдет свое счастье с Ансельмом. Её будут любить, о ней будут заботиться. Что может быть важнее? А счастье Флоренс, оно останется при ней, потому что её счастье в испытываемой и нежно хранимой в самой глубине сердца любви, а не во взаимности.
И это осознание возносило до небес. Фло вдруг опять ощутила, как тело оставляет её. Каждая пульсирующая мысль теряла свое содержание, разрастаясь в размерах и покидая разум. Флоренс только чувствовала размеренное биение счастливого сердца, обрётшего свою главную драгоценность. Дышать стало легко-легко, и от переполняющих эмоций на глазах появились слезы. Если бы перед нею сейчас была лестница, Фло взлетела бы по ней на самую последнюю ступень без единого усилия.
После сошедшего озарения девушка отстраненно наблюдала за тем, как Ансельм, словно в замедленной съемке, бросился Гемме навстречу, подхватил волшебницу на руки и прижал к себе. Если честно, Флоренс было все равно, что происходит снаружи. Потому что главное происходило у неё внутри. Внутри, в самой сердцевине души рождалась и разворачивалась целая вселенная.
Гемма, в последний момент подставив щеку, увернулась то ли от горячих губ нетронутого, то ли от его колючей бороды. Но все это было уже не важно. Флоренс смотрела на них, пребывая в прострации, воспринимая события где-то на периферии сознания.
Когда позже этим вечером они все вместе сидели за столом, Фло решила, что может себе позволить просто смотреть в глаза Ансельму, наслаждаясь красотой его души. И позабыв на время обо всем остальном.
– Вот на что я бы променяла телевизор, – сказала девушка, ловя каждый взгляд нетронутого.
Никогда она не видела таких глаз. И никогда, наверное, не увидит, если вдруг все нетронутые Поднебесья не решат прозреть. А ведь были еще те, кого называли блаженными? Как же прекрасна должна была быть их душа?
– Почему я ни разу не видела блаженных? – спросила Фло, по-детски нахмурившись.
– Потому что они не гуляют по улицам просто так, – буркнул Фредерик.
Призрак с опаской поглядывал на нетронутого. По его недовольному лицу Флоренс поняла, что тот был не в восторге от произошедших с другом перемен.
Ансельм же никого не видел, кроме Геммы. И не мог отвести от неё глаз.
Именно в этот момент, сама не зная почему, Флоренс вдруг поняла, что Ансельм больше не защитник ей.
Утомленная насыщенным событиями днем, Фло мгновенно заснула, как только легла в кровать. Гномы заснули прямо на кухонном полу около теплой печи. Гемма постелила им туда одеяло. Кошка, видимо, уже привыкнув к своим мучителям, устроилась в их изголовье.
Фредерик ушел вместе с Ансельмом и больше не появлялся.
Но девушке не суждено было до утра видеть сладкие сны.
Едва задремав, она проснулась оттого, что кто-то присел на её кровать. А затем скользнул под одеяло.
– Гемма, что ты делаешь? – зашептала Флоренс, мигом проснувшись.
Гемма, а это была она, не отвечала. Только серые глаза испуганно блеснули в темноте.
– Что ты делаешь, Гемма? – повторила Фло, повернувшись к женщине.
Она облегченно выдохнула, когда поняла, что волшебница одета в ночную сорочку.
Ответом девушке послужило робкое прикосновение. Гемма осторожно, словно спрашивая разрешения, погладила девушку по щеке.
– Ох, Гемма, – прошептала Флоренс. – Не делай этого, пожал…
Пальцы волшебницы легли на губы девушки, заставляя ту замолчать.
Фло не смогла сдержать себя и невольно поцеловала их.
Гемма смотрела на девушку, словно с просьбой, с мольбой, и её серые глаза в темноте казались огромными и бездонными.
Это все было неправильно, но у Флоренс просто не было сил. Она могла бы противостоять себе, но не Гемме. Не этому умоляющему взгляду.
Девушка наклонила голову, зарываясь лицом в густые волосы волшебницы. Гемма подалась вперед, притягивая Флоренс к себе за плечи.
Дыхание девушки стало горячим и прерывистым, как и дыхание волшебницы. Флоренс оголила плечо Геммы и, едва дыша, поцеловала белую нежную кожу.
Рука Фло сама оказалась на талии волшебницы, и девушка ощутила ткань сорочки под пальцами. Ночная сорочка – как последний оплот невинности.