И, конечно же, тропа. Флоренс проходила по ней пару раз, не больше. Но этого оказалось достаточно, чтобы тропа произвела на девушку неизгладимое впечатление. Могучие многовековые буки, до земли свисавшие с ветвей гибкие лианы, две нахальные странные птицы, и самое главное, ощущение дрожи в сердце и встречи с судьбоносным моментом в своей жизни.
Тропа. Создание Фредерика.
И тут Фло осенила гениальная мысль. В Поднебесье не было цветочных магазинов, но было кое-что получше.
Застегнув куртку и накинув капюшон, девушку направилась в каморку Бартомиу.
К завтраку девушка возвращалась с огромным букетом цветов. Самых разных. Нежно-розовые, белые, желтые, фиолетовые. Запах свежести кружил голову. Это, конечно, не тропа. Но свой букет в качестве первого творения девушку очень устраивал.
Гемма изумленно хлопала глазами, когда увидела вазу с этим цветочным великолепием на кухонном столе.
– Что это? – спросила волшебница, озаряясь несмелой улыбкой.
– Цветы! – продекламировала Флоренс, широким жестом указывая на букет.
И даже ледяной взгляд Ансельма не мог испортить девушке воодушевленного настроения. А нетронутый не на шутку насупился, почти с ненавистью глядя на вазу с цветами, от которых неумолимо веяло весной.
Фло было так непривычно видеть Ансельма таким. Но она совершенно не понимала, что происходит, и поэтому пока решила не вмешиваться.
Они, не сговариваясь, перестали общаться. Не обмолвились ни словом до самого вечера. И вот уже ночь была за окном, а Ансельм все не собирался домой.
Фредерик вернулся из своих одному ему известных блужданий. Призрак тоже был не в духе. И на друга не смотрел. Флоренс просто воротило от мысли, что любовь была в Поднебесье настолько не в почете, что могла вот так разделить лучших друзей.
Или что тогда происходило сейчас между ними всеми?
– Тебе пора, – сдержанно бросил нетронутому призрак.
– Я никуда не уйду, – ответил Ансельм.
Его лицо приобрело сероватый оттенок. Никогда ранее он не выглядел таким изможденным и усталым. Даже, пронзенный бирюзовыми стрелами.
Гемма, пребывая от всего в легком замешательстве, произнесла:
– Хорошо. Ложись в моей комнате, а я лягу с Флоренс.
Фло тут же воскликнула:
– Увольте!
Воспоминания о сновидении яркой вспышкой промелькнули перед глазами, заставив девушку покраснеть.
– Пусть спит на полу с гномами, – предложила Фло. – У печи тепло.
Фредерик резко поднялся на ноги и, недовольно качая головой, выскочил из дома.
– Почему никто не рад? – спросила Флоренс. – Почему никто не рад тому, что Ансельм влюбился?
Гемма отвернулась. Иногда девушка желала, чтобы волшебница одевалась посовременнее. Потому что в своих платьях с завышенной талией, с нежно струящимся до полу подолом она выглядела такой хрупкой и беззащитной, что сердце щемило.
Нарушая сложившуюся за день традицию, Ансельм заговорил, опустив тяжелый взгляд в стол:
– У меня не просто так нет глаз. Не было глаз, – поправился он.
– Да, ты говорил, чтобы не зазнаться и так далее, – тут же ответила ему Флоренс, радуясь, не знай как, что нетронутый заговорил с ней. А говорил он именно с ней. Потому что остальные, видимо, понимали, в чем дело.
– Не только для этого, – произнес Ансельм. – У нас нет глаз, а у блаженных и того больше, чтобы не привязываться к этому миру. Мы привязываемся через органы чувств. Ты этого не знаешь, но у нас почти не работает обоняние, и мы не ощущаем запахов. Все с той же целью. Потому что любить можно, только не привязываясь.
– Но ты же помнишь, как это делать? Не привязываться.
– Не помню, – покачал головой Ансельм. – Я увязаю в Гемме. Это губительно для всех нас. Вспомни себя! Разве это легко?
Фло подумала о своем сне. Подумала о том, как не могла остановиться. Она, как никто, понимала его.
– Но ты же Ансельм! – все же произнесла девушка. – Ты нетронутый.
– Я не знаю, так ли это. – Мужчина посмотрел на Флоренс. В его прекрасных глазах стояла мука. – Но я точно знаю, что я теперь не тот, кем должен быть.
Флоренс фыркнула:
– Поднебесье: тысяча и один способ любить неправильно.
В этот момент все ощутили явственный призыв – призыв к Чаше.
На лицах отразилась одна общая эмоция: «Только не сейчас! Только не это!».
– Не пойти я не могу, – поднялся на ноги Ансельм.
– Мы вместе. Никто не посмеет нас обидеть, – решительно сказала Флоренс, подавая Гемме меховую накидку.