Казалось, всем своим видом молодой человек стремился создать благостное впечатление, но что-то в нем определенно пугало.
Он был слишком непрост в этом мире простых людей. В ясных голубых глазах чувствовался лед. Уверенность гостя граничила с вальяжностью. А улыбка, несмотря на всю свою чрезмерную доброжелательность, вызывала дрожь.
И первый порыв восхищения тут же заглушался каким-то глубинным инстинктом самосохранения, сигнализирующим об опасности. Неуловимая жестокость проскальзывала в облике гостя.
Фло попятилась назад.
Хлопнула входная дверь, и в кухню вместе с порывом морозного воздуха ввалились заснеженные гномы.
– Флоренс! Флоренс! – радостно закричали они, увидев девушку.
Затем гномы заметили гостя и несколько секунд стояли, просто уставившись на него.
А потом они сделали то, что всегда делали, когда пугались чего-нибудь. С прытью, которую сложно было предположить от круглых, плотно укутанных малышей, они в одно молниеносное движение запрыгнули к девушке на руки.
– Флоренс! Флоренс! Спасай нас! – заверещали гномы, быстро натягивая на головы капюшоны, будто могли укрыться ими от беды. – Беги, Флоренс! Спасай нас! – орали они ей в оба уха.
Атакованная гномами, едва удерживая их на руках, Фло морщилась от их криков, продолжая смотреть на гостя. Потому что он смотрел на неё, и улыбка его становилась хищной. Или ей только так казалось?
Даже сквозь шубки девушка чувствовала, как гномов потряхивало от страха. Из их криков она успела понять только то, что молодого человека на кухне Геммы звали Ноэль. Но в одном она была согласна с Феррумом и Магнумом: он вызывал внутреннюю дрожь.
Входная дверь хлопнула еще раз. В дом с прогулки вернулась Гемма, топая сапожками, чтобы сбить с них налипший снег.
Откинув капюшон, волшебница прошла внутрь. Она молча уставилась на Ноэля. Флоренс повернулась к ней, испытывая облегчение.
На какое-то мгновение на лице Геммы проскользнуло удивление, но потом его сменила маска сдержанного недружелюбия.
– Ноэль? – спросила она холодно.
Волшебница обменялась коротким взглядом с недоумевающей Фло, продолжавшей держать трясущихся гномов на руках.
– Тебе не рады в этом доме, уходи, – произнесла Гемма, вновь обращаясь к гостю.
Тот встал, оправляя костюм, и девушка заметила, как Гемма напряглась.
– Флоренс, ты разговаривала с ним? – спросила волшебница, не спуская с Ноэля глаз.
– Я пыталась, – честно ответила девушка.
Гемма резко повернулась к ней, и вот теперь она была испугана.
– Но у меня не получилось, – произнесла Фло.
Волшебница выдохнула с явным облегчением.
– Иди на улицу, – попросила Гемма, и, не дожидаясь реакции Флоренс, вытолкала её за дверь.
– Моя куртка, – пролепетала та, оказавшись во дворе.
Но её уже никто не слышал.
Флоренс с неверием посмотрела на закрытую дверь и поняла, что возвращения волшебницы ждать не стоит. Она потопталась на месте, пытаясь представить, что воздух вокруг согревается, но у неё ничего не вышло.
– Что ж так все сложно то? – произнесла Фло и повыше подняла гномов на руках, прикрывая уши их шубками.
– Я требую, чтобы ты покинул мой дом, – гневно произнесла Гемма, вернувшись к гостю.
Она сверлила его пронзительным взглядом.
– Конечно-конечно, – елейным голосом ответил ей Ноэль. – Если дама настаивает.
Он посмотрел на неё, нехорошо улыбаясь.
– Но прежде, я хотел бы сказать тебе кое-что.
– Меня это не интересует, – ответила ему Гемма.
Невольно она отступила назад, словно пытаясь защитить себя от его слов. От самой возможности услышать то, что он скажет.
– Ты ведь хочешь вернуть своего брата? – небрежно спросил Ноэль, впиваясь в волшебницу взглядом на какое-то мгновение.
Но этот краткий миг оставил у Геммы ощущение, будто мужчина взглядом выжег ей душу.
– Мой брат мертв, – глухо ответила волшебница. – Уходи.
– Эта девочка… – не обращая внимания на её протесты, продолжил Ноэль. – Флоренс… Её роль в Поднебесье незначительна.
Гемма молча смотрела на него. Открытая враждебность читалась в её взгляде. Серые глаза волшебницы потемнели. Но не от угрозы, а от собственной беспомощности.
– Мы вернем тебе брата, если ты избавишься от неё, – сказал Ноэль повседневным тоном.
– Замолчи, – выдавила из себя Гемма.
– Тебе даже не придется её убивать, – с мягким напевом продолжал гость. – Просто позволь ей умереть.
– Хватит.
Щеки Геммы горели. Она ненавидела Ноэля за его предложение. Потому что оно было столь соблазнительным.
– Фредерик страдает там, где его оставили бакалавры, – с деланным печальным вздохом произнес гость. – Подумай о своем брате.
– Мой брат мертв. Убирайся, – глухо произнесла Гемма, прикрывая глаза, чтобы вернуть себе самообладание. – Уходи.
– Как пожелаешь, – ослепительно улыбнулся Ноэль и растворился в воздухе.
– Вот оно как! – услышала волшебница позади себя голос нетронутого. – Зима!
Нагибаясь в невысоком дверном проеме, тот вошел в дом. Стайка снежинок кружилась вокруг его добродушного лица.
– Ансельм, – повернулась к нему Гемма и практически рухнула в его объятья. – Ансельм, – шептала она ему в плечо, изо всех сил прижимая к себе.
– Что случилось? – спросил он. – Что-то случилось? Ты вся дрожишь!
Гемма уже открыла, было, рот, чтобы рассказать нетронутому все. Но потом вспомнила о Фредерике. Что если тот жив, и его можно вернуть?
Невысказанные слова тяжелым грузом легли на её плечи. Гемма физически ощутила, как возникшая тайна отдаляла её от Ансельма. Но она пока не готова была с ней расстаться.
– Ничего. Мне уже лучше, – произнесла она, отстраняясь. – Надо позвать Флоренс, – добавила Гемма, бросив взгляд на куртку девушки, которая свешивалась с табуретки. – Она, должно быть замерзла.
– Согреется по дороге, – произнес Ансельм. – Нас ждут в университете.
– Так скоро? – удивилась Гемма, понимая, что пришло время их первого с Флоренс задания.
«Просто позволь ей умереть», – раздались в её голове слова Ноэля.
– Но почему так скоро? – жалобно пролепетала она, глядя на нетронутого.
– Гемма, – проговорил он утешительным тоном. – Это всегда происходит скоро. Ты же знаешь.
И они отправились в университет.
Большая комната, куда только что вошли Флоренс, Гемма и Ансельм, находилась на самом верхнем этаже университетского здания. В маленьких квадратных окнах, длинной чередой расположенных почти под потолком, виднелось голубое зимнее небо. А в одном большом окне за спинами уже собравшихся просматривалась лежащая внизу деревня. Крыши домов были покрыты шапками снега, а из труб струйками вверх витиевато поднимался сизый дым.
Камин топили и здесь. Флоренс, еще не согревшаяся после вынужденной прогулки, стянула шапку, с наслаждением ощущая, как её обволакивает тепло.
За круглым столом сидели двое. Бакалавр Средней степени, уже знакомый девушке, и еще один мужчина. Вид у второго был не очень радостный. Впалые щеки покрывала двухдневная щетина. Взгляд, которым он встретил вошедших, был тусклым. И только когда он посмотрел на Флоренс, в глазах мужчины появился лихорадочный блеск.
Девушка поежилась и поспешила отвернуться. Тем более что у неё был более достойный объект для наблюдений.
В стороне стояли уже встреченные Фло вчера Милана и Рома. Они о чем-то переговаривались вполголоса с Младшим Бакалавром.
Их руки с той стороны, где они стояли боком друг к другу, были опущены, и почти соприкасались костяшками пальцев. Фло моргнула. Казалось, еще мгновение, и женщины возьмут друг друга за руки. Но этого не происходило. Не происходило и обратного – отдаления. Эти две руки разных женщин продолжали пребывать в желаемой близости, принадлежа чему-то одному, одному целому. Это было как… совместное бытие.
И Фло в который раз задумалась над тем, что связывает Милану и Рому? Что позволяет им вот так ощущать присутствие друг друга как самую естественную вещь на свете?