- Но… Как? Что это за место?
- Я здесь жил раньше. Помню, что и ты тоже. Тебе не кажется наша квартирка слишком… зажатой что ли?
Эмили не знала что сказать. Её можно понять. Я насаждаю ей переезд из уже привычного места. Для неё всё изменится. Нет, конечно, если я замечу, что она не хочет или не готова, тогда всё, ставлю крест на плане.
Чтобы кое-как привести девушку в чувство, я усадил её на матрац на полу перед большим выбитым окном. Пускай посмотрит на звёзды, обдумает всё как можно лучше. Этот вид должен успокаивать. Тем временем я вытащил пару алюминиевых банок из тазика с водой. Поздней осенью это сошло за отличный холодильник для газировки. Лишь бы не замёрзло раньше времени.
«Я тебе нравлюсь?». Что это на меня нашло? Немного странных и неприятных воспоминаний. Ещё один акт беспардонности и эгоизма с её стороны. Брррр. Такой характер невозможен. Как можно заставлять себя пить дынный сок, если он тебе не нравится? Нравится… Серьёзно, никак в толк не возьму, что предыдущие я находили в ней. Она грубая, странная. Кхм, скорее всего также думает и обо мне.
- Айк, это сюда ты часто убегал?
- Да. Мне хотелось вспомнить что-то из прошлых жизней, чтобы лучше понять нынешнюю, узнать, почему всё так отличалось.
- Понятно.
Я протянул Эмили корейский клубничный сок с кусочками ягод. Это её любимый. Специально припас на всякий случай, чтобы задобрить её в случае раскрытия моего тайного убежища. Кто бы мог подумать, что тот день действительно настанет. День, когда я приведу её сюда, на место нашей победы.
- Тебе не стоит беспокоиться. Я не настаиваю. Просто предложил в порядке бреда, – решил я свести давление к минимуму.
- Нет, всё в порядке. Просто это неожиданно. Не думала, что ты бегал сюда.
- Это почему?
- Ну, после твоих подпольных боёв… Мне думалось только худшее.
- Ты же не считаешь меня наркобароном или работорговцем?
- Что? НЕТ!
- А-ха-ха.
Мы медленно потягивали свои напитки, сидя в полной темноте, озаряемые лишь глухим светом зелёных химических ламп. Небо выдалось на удивление чистым для осени. Глядя на звёзды, я могу думать о них, как об уже пройденном пути. Интересно, на скольких из них побывала моя проекция. Видел ли кто-нибудь каждую звезду? Наверняка для этого нужно быть Богом. Ведь никакой жизни не хватит облететь их все.
*ЖМАК*
Эмили потянула меня за рукав толстовки. А она держит довольно крепко, не ослабляет хватку. Мне даже стало не по себе от этого её выражения лица. На нём смешано стеснение и настойчивость. Взрывная комбинация. Страшно.
- Но откуда у тебя деньги?
- Воспользуемся карточкой Анкельда. Я больше не боюсь использовать такую валюту.
- Ты идёшь на такие жертвы ради этого дома…
- Да какие тут жертвы? Ха-ха. Давно следовало перерасти подростковое бунтарство.
Эмили снова задумалась, однако, не отпустила мой рукав. Тем временем я вытянул всю газировку из своей банки и швырнул её в импровизированную мусорную корзину из перевёрнутого стула, замотанного рваной тканью. Ну, а что? Экономия везде должна быть, особенно если ты работаешь мойщиком окон на полставки. Кстати, меня, наверное, уже уволили за столь долгий прогул. Было трудно найти даже такую работу. Вся прелесть в отсутствии общения с людьми.
- Эм… А можно мне самой выбрать комнату? – робко донеслось сбоку.
- Что? Разве мы не в одной комнате будем?
- Нет! Я не согласна!!!
- Стой, стой, стой. Конечно же, я шучу. Не верь всему, что я говорю.
Я и, правда, шутил. Для меня это также неприемлемо, как и для неё. Стоит только представить… Лучше этого не делать! Эмили, ты такая доверчивая. Стоп, до меня только сейчас дошло. Комната!
- Значит, ты согласна?
- Ну, как бы банально не звучало, мне всё равно где жить, если ты будешь там. Должен же тебя кто-то в школу будить… Ой, я сказала, не подумав. Прости!
- Да ничего. Всё нормально. Я рад.
- Я тоже.
Разве нужно слышать что-то ещё, чтобы чувствовать себя счастливым? Мне кажется, этого вполне достаточно. Впервые за долгое время я чувствую себя полностью свободным от правил и обязательств. Мне стоит начать работать над собой, чтобы стать более подходящим человеком для неё.
Эмили легла и положила голову мне на колени.
- Кхм, я, конечно, всё понимаю, но, как бы сказать, это немного странно…
- Можешь помолчать? Я пытаюсь придумать интерьер для чердака. Здесь можно сделать много чего интересного. Как тебе, например, большой теннисный стол вон там?
- ЧТО?! Только бильярд!
- Ха-ха-х. Не надейся. Этому месту не хватает женской руки.
Надо же, мы уже ссоримся из-за дома. Я так счастлив. На лицо сама собой наскочила улыбка.
- Чему ты улыбаешься?
- Кто бы знал…
6 ноября 2017 года, 4:13 дня, старшая школа имени Роберта Барроумена.
- Кто этот парень?
- Он солидно одет. Чей-то богатый отец?
- Слишком молод для отца.
И, правда. По школьному коридору прогуливается неспешной походкой довольно контрастный человек. Он лысый, однако, с лёгкой бородкой. Из-под дорогого делового костюма вылезают татуировки, плавно переходящие в голову и завершающиеся трискелионом на затылке. Погодите-ка…
- Зик?!
Мужчина прошёл мимо меня, но через пару секунд остановился. Он повернулся, однако, это не было то простодушное выражение лица, коим обычно владел Зик. Настоящий, серьёзный оскал, грубая деловая хватка.
- Привет.
- Ты что здесь делаешь? Да ещё и в таком виде…
- Позвольте представиться, Зик Пенбер, опекун Айка Митчелла и Эмили Като.
- ЧТО?! – вырвалось из моей глотки.
Я выпала в осадок. Этот идиот наверняка проставился другу, чтобы скрыть от родителей факт своего исключения из школы. Да, я знаю, как в прочем, и все остальные. После того хэллоуинского концерта ни один человек в школе не мог не знать о Митчелле и «Явлении шторма». Даже мой одноклассник, Уолтер, выбился в люди в качестве их менеджера. Пусть не сильно обольщается. Он скорее нечто вроде чернорабочего.
Но быть настолько тупым, чтобы вызвать в школу друга-алкаша вместо родителей… Это не прокатит! Айк, ты окончательно перешёл границы. Я понимаю, твоё исключение вызовет широкий резонанс. Даже сейчас много недовольных. Как вы понимаете, большинство из них девушки. Ну, не знаю чем, но уверена – ты это заслужил. Сам виноват, хм.
- Зик, у тебя совесть вообще есть? Ты помогаешь ему врать! Родители Айка могут найти минутку на своего сына, даже если работают допоздна.
- Ты о чём?
Зик достал из кармана пиджака файл. Он развернул его и показал мне. Настоящий документ, подтверждающий родительские права. Датирован 2 июля 2017 года. Зик Пенбер в возрасте 28 лет… опекун?! С какого?!
- С какого?! – сорвалось с моего языка.
- Со второго июля…
- Да я не про это! Почему? Где его родители? Они настолько далеко и надолго уехали?
- Они не выездные. Вот уже как девять лет на кладбище Литл-Скридж.
*ТУДУМ ТУДУМ ТУ-ДУМ ТУ-ДУМ ТУ ТУ Т Т*
Сердце начало останавливаться. Я и предположить не могла. Серьёзно, никогда бы не подумала. Айк никогда не говорил, не намекал… Это так на него похоже! «Твои родители… Ты не думал, что они редко бывают дома, потому что не хотят видеть такого жалкого сына?!» – всплыло в моей голове. Я сама ужаснулась своему тону. И даже тогда он ничего не сказал. Насколько сильно я ошибалась. Этот человек сильнее, чем я. Теперь его поведение неудивительно. Это я тогда была неправа. «Я тебя ненавижу!». Нет, эту часть он заслужил, но мне немедленно стоит извиниться перед ним.
- Эй, ты в порядке?
- А? Д-да, почти.
- Тогда, сгоняй мне за пивом. По-дружески, сестрёнка.
- ЧЕГО?! Пшёл с глаз моих, упырь!
- Ладно-ладно, не кипятись, чайничек.
*ЗВУК: ЗАКИПАЕТ ОТ ЗЛОБЫ*
Спокойно. Тебе нельзя злиться прямо сейчас. На нас и так уже смотрит слишком много глаз. Чёрт, кажется, сумка протекает. Я положила мокрый спортивный купальник в рюкзак после занятий в своей секции. Дура, какая же я дура. И это касается не только купальника. Я всегда делаю поспешные выводы и плохо понимаю людей. Конечно, это ещё не причина для полной амнистии Айка, но если я не извинюсь, то буду чувствовать себя хуже всех.