ПРАВО НА ЖИЗНЬ
В серебряном свете луны дом был похож на голову женщины, погруженной в самозабвенную молитву. Белая вуаль — пальмовая крыша, темные окна — закрытые глаза, рот — запертая дверь.
Дрожь охватила Рико. В затемненном городке призрачный лунный свет создавал причудливые образы: гримасничающие лица смотрели на него из-за банановых листьев, тень от мангового дерева походила на человеческий труп.
Сомнительная реальность окружающего требовала подтверждения. Мир расплывался и ускользал. Рико прикоснулся к шероховатому стволу дерева. Рука ощутила влагу. Прежде чем Рико отнял ее от ствола, два крупных муравья поползли по руке. Рука зачесалась. Сразу очнувшись, Рико вытер руку о рубаху. А когда он ощутил под нею рукоятку заткнутого за пояс пистолета, страх, навеянный волшебством ночи, прошел окончательно.
Рико посмотрел на дорогу. Прохожих не было. Он сунул руку под рубаху — ладонь легла на холодную рукоятку. Пригнувшись, Рико стал бесшумно приближаться к дому.
Когда он был уже возле бамбуковой лестницы, сверху донесся какой-то звук. Рико замер. Было по-прежнему темно, свет в доме не зажигали. Он вынул пистолет и нырнул под лестницу.
Мартин еще не спал. Рико слышал звук его шагов, приглушенный циновками. И не только его. Наверху был еще один человек. Значит, Селинг тоже еще не спит.
А он-то надеялся, что Селинг не будет, когда он поднимется в этот дом. Он знал, что Мартин не спит. Мартин сейчас не спит по ночам. Что ж, он и не собирался пристрелить его во сне. Ради их старой дружбы он не станет приканчивать его по-предательски.
— Только ты сумеешь подойти к нему, Рико, — сказал ему капитан Бургос еще в лагере.— Только тебя он подпустит к себе. Поэтому мы выбрали тебя. Смотри не дай ему схватиться за пистолет. Лучше всего прикончить его во сне.
Рико в это время наполнял обойму пистолета.
— Капитан, — сказал он, не поднимая глаз, — я вовсе не против того, что мне поручили убрать Мартина. Хотя я мог бы попросить полковника освободить меня от этого задания — он бы не отказал... Вы же знаете, что мы росли с Мартином. Он мой друг. Но я уважаю ваше решение. Вам лучше знать, кто подходит для этого дела. Я всего лишь солдат и выполняю приказы старших по званию. Только я хочу предупредить вас об одном.
— О чем, Рико?
— Я не стану убивать его из-за угла.
Капитан внимательно посмотрел на него.
— Он предатель, Рико. Разве он предупредил наших товарищей в У гонге, когда выдал лагерь японцам? А предателей надо убивать, как собак. Нам дорога жизнь каждого из наших людей. Твоя тоже. Я не хочу, чтобы ты позволил Мартину убить себя. Поэтому лучше всего прикончить его во сне или выстрелом в спину.
— Ну, меня ему не убить. У меня нервы покрепче. Мы ведь давние друзья. Что бы там ни случилось, ему меня не одолеть — это я точно знаю.
Они направились к пещере. Капитан положил ему руку на плечо.
— Смотри сам, Рико, — мягко сказал он. — По правде говоря, не по душе мне это. Если бы среди нас был хоть кто-нибудь еще из Санта-Инес, я бы не послал тебя. Я знаю, как тебе тяжело, но...
— Не беспокойтесь, капитан, — прервал его Рико. — Я не знаю, что заставило Мартина выдать японцам наш лагерь в У гонге. Но что бы там ни было, за предательство полагается смерть. Мартину это известно...
У входа в пещеру капитан пожал ему руку.
— Будь осторожен, Рико. Я хочу, чтобы ты вернулся...
— Я вернусь, капитан...
Он вернется. Убить Мартина не так уж трудно. Даже если тот не спит, как вот сейчас. Но он не хотел бы, чтобы Селинг при этом присутствовала. Селинг он тоже знал с детства. Он был неразлучен с Мартином и тогда, когда тот обхаживал ее. Когда они поженились — а это случилось всего полгода назад, — он был на их свадьбе. Да, не хотел бы он убивать Мартина на глазах у Селинг.
Шум наверху стих. Наверное, Селинг легла. Ну что ж, он готов подождать полчаса, пока она заснет.
Но Селинг не легла.
— Коляски все еще нет, — услышал Рико ее шепот.
— Придет, — ответил Мартин. Он тоже говорил шепотом, но в тишине Рико отчетливо слышал каждое слово. — Я просил Манга Поронга быть не раньше десяти. Не стоит ему торчать перед домом.
После этого надолго воцарилась тишина. Рико бесшумно согнал севшего на нос москита.
— Мне действительно надо,— в голосе Селинг слышались слезы,— мне действительно надо уехать. Мартин?
— Мы ведь уже договорились обо всем.
В его словах Рико почувствовал любовь и тревогу.
— Я не хочу покидать тебя, Мартин.— Селинг плакала.— Если они собираются тебя убить, пусть убьют и меня.
— Не говори глупостей.
Мартин произнес это почти грубо, но Рико достаточно знал его, чтобы понять: Мартин сам готов разрыдаться.
— Если бы я осталась здесь, я бы могла уговорить их. Я бы объяснила им, что ты выдал лагерь из-за меня... Что японцы хотели убить меня...
— Они не будут слушать тебя, Селинг...
— Почему?! — Голос Селинг зазвучал увереннее. — У них тоже есть жены. Дочери. Старые матери. Если бы они оказались на твоем месте, они, может, и не то бы еще сделали...
— Все это так, Селинг...
Рико снова услышал шум шагов по бамбуковому полу. Потом заскрипело окно, выходящее на улицу. Видимо, Мартин не хотел спорить с женой. Но Селинг не успокоилась.
— А раз это так, — упрямо сказала она, — они поймут, почему ты не выдержал! Они поймут, что не о своей шкуре ты беспокоился, когда вел японцев в У гонг. И они решат по-другому...
Окно с треском захлопнулось.
— Они не решат по-другому. Они убьют меня, Селинг! — Мартин опять говорил резко. — Сейчас война. И ты должна это понять. Сейчас нет места для любви к жене, детям, родителям. Мы поклялись в этом, когда вступали в партизаны. Я предал ради тебя. Я знаю, что за это полагается.
— Но тогда, — голос Селинг умолял, — позволь мне умереть рядом с тобой... Зачем мне жить, если...
— Я знаю, Селинг, — мягко прервал ее Мартин. — Но дело не только в нас двоих. Мы не можем отнять жизнь у нашего ребенка еще до его рождения.
Рико вздрогнул: Селинг беременна! Ему и так нелегко было слушать их разговор. Сердце его разрывалось. Но, как сказал Мартин, такое сейчас время, что надо забыть самых дорогих людей ради цели, за которую они борются. Родина прежде всего, всем надо жертвовать ради нее. Даже жизнью, которая еще не началась?
— Коляска!
Рико оглянулся. У калитки бесшумно остановилась коляска без фонаря.
— Мартин... — голос Селинг потонул в рыданиях.
—Не волнуйся, Селинг. — Мартин старался сдержаться. — Береги малыша. Может быть, когда он родится, будет уже спокойно. И тогда он будет жить в мире, где люди не убивают друг друга... Он, пожалуй, и не поймет, к чему были все наши жертвы.
Наверху скрипнула дверь.
Рико лихорадочно оглянулся. Оставаться здесь было нельзя. Его увидят. Все еще сжимая пистолет, он осторожно двинулся к манговому дереву. Только прижавшись к стволу, он решился выглянуть. Мартин со свертком в руке стоял внизу и помогал жене спуститься. Затем они оба пошли к калитке. Когда Мартин проходил мимо мангового дерева, за которым притаился Рико, он вдруг остановился и всмотрелся в темноту. Рико сжался. Но Мартин уже пошел догонять Селинг.
От коляски до Рико доносились только обрывки слов. Он увидел, как Селинг прижалась к Мартину, затем поднялась в коляску. Экипаж тронулся.
Стоя у края дороги, Мартин долго не двигался. Только когда заглох стук копыт, он сунул руку в карман и решительно направился к дому. Рико подумал, что ему пора выйти из укрытия, как вдруг Мартин остановился как раз напротив него.
— Почему ты пришел только сегодня, Рико? Я уже давно жду тебя...