Путешествие наше сложно было назвать особенно скучным. Мы общались на отвлечённые темы, узнавая друг друга лучше, смотрели фильмы, немного играли в видеоигры. Смешно сказать, но мы даже использовали кухню по назначению; не пользовались синтезатором, а именно готовили еду, и почему-то в компании это оказалось очень интересным и увлекательным процессом. Утром и вечером землянин непременно посвящал некоторое количество времени тренировкам, и на второй раз я по собственной инициативе к нему присоединилась.
Но всё равно, на четвёртые сутки, когда мы пристыковались для дозаправки, идею пойти немного прогуляться и размять ноги я восприняла с энтузиазмом. Даже не столько размять ноги, сколько удостовериться, что за пределами небольшой яхты действительно существует жизнь, а то за время пути я успела в этом усомниться.
В обществе мужчины я к тому времени полностью освоилась, и теперь его поведение уже не настораживало вероятными последствиями, а, наоборот, раздражало сдержанностью и осторожностью. Я уже окончательно смирилась с пробудившимися во мне стремлениями и эмоциями, а теперь они, кажется, просто искали выхода. Жалко, что я никогда не училась искусству соблазна; сейчас бы эти навыки, определённо, пришлись кстати.
Впрочем, внимательное наблюдение за мужчиной дало мне определённую пищу для размышлений и позволило прийти к выводу, что не так уж легко даётся ему эта выдержка. Его главным образом выдавали глаза; никогда не думала, что они могут быть настолько выразительными и настолько отчётливо показывать настроение. И я с мстительной методичностью начала осложнять Барсу жизнь, без особого труда выяснив, реакцию на что именно ему сложнее всего контролировать.
Было очень забавно, например, наблюдать, сколько усилий ему приходится приложить, чтобы не следить за моим перемещением по кораблю в случаях, когда на мне были надеты те самые многострадальные леггинсы и двигалась я с плавной задумчивой неторопливостью. Или как он прикрывает глаза и с трудом сдерживается, чтобы прижать меня крепче, когда я начинаю вдумчиво целовать его шею. Или как он вздрагивает от неожиданности и ощутимо напрягается, если суметь подкрасться сзади и, прижавшись всем телом, скользнуть ладонями по груди, на живот и ниже. Правда, эта диверсия получилась у меня всего один раз; чуть ниже пупка мои руки были крепко перехвачены, и больше подобраться к мужчине незаметно у меня не получалось. А жалко.
В общем, совершенно неожиданно для самой себя я поняла, что вполне осознанно и увлечённо заигрываю со своим спутником, и его реакция доставляет мне громадное удовольствие. Так что с уверенностью можно сказать, путешествие протекало в хоть и слегка наэлектризованной, но приятной обстановке.
Но передышка всё равно была кстати.
— Вань, я всё забываю спросить, это твоя яхта? — полюбопытствовала я, когда мы через шлюзовой коридор шли к транспортному тоннелю, держась за руки.
— А что, очень понравилась? — вкрадчиво уточнил он.
— Кому-то такое может не понравиться? — я удивлённо вскинула брови. — Просто она какая-то уж слишком роскошная, а ты производишь впечатление довольно неприхотливого в запросах человека.
— На самом деле, я её просто арендовал, — усмехнувшись, он пожал плечами. — Причём не из-за интерьера, хотя он тоже пришёлся весьма кстати, а ради мощного двигателя и, главное, очень качественного автопилота и компенсаторов. Ты же не могла не обратить внимание, насколько она плавная, и что совершенно не трясёт ни на взлёте, ни при выходе в прыжок, и в самом прыжке нет почти никаких ощущений. Пилот я аховый, навигатор — ещё худший, поэтому решил компенсировать отсутствие умения техникой.
— Обратила внимание, но не задумалась об этом, — качнула головой я. — Я тоже тот ещё летун. Странно, а почему нельзя оснастить все корабли такими системами, если они существуют?
— Насколько я понимаю, платить деньги живым пилотам и навигаторам гораздо дешевле, чем обслуживать это оборудование. Конечно, когда-нибудь, наверное, она потеснит людей, но вряд ли в ближайшем будущем, — пояснил Барс. — Хотя, если захочешь, можно будет купить такую посудину.
— Глупостей не говори, — фыркнула я.
— Я постараюсь, — с преувеличенной серьёзностью кивнул он.
Станция оказалась довольно большой и очень густо запруженной народом: видимо, через неё проходило множество популярных маршрутов. К счастью, пропускная способность вполне соответствовала потоку транспорта, и ждать очереди на стыковку нам пришлось очень недолго.
В подобных местах мне бывать не доводилось. В смысле, на легальных лицензированных станциях на территории Земной Федерации. Зрелище оказалось довольно познавательным, а место — значительно более приличным, чем можно было ожидать. Признаться, пока мы двигались по транспортному тоннелю, я запоздало припомнила, что за контингент обычно толчётся на космических станциях, и успела пожалеть о выбранной форме одежды и морально подготовиться к проблемам, а в результате у нас был неплохой шанс их избежать.
Дело в том, что рядом с Барсом я уже настолько привыкла к обтягивающим эластичным штанам, что нацепила их совершенно машинально, укомплектовав для разнообразия затесавшейся среди моих собственных вещей свободной клетчатой рубашкой, привычно завязав её полы на животе. В таком виде на моё лицо обратили бы внимание в последнюю очередь, и на нелегальной станции я бы действительно здорово рисковала. А здесь… Кое-кто поглядывал, но не предпринимали ни единой попытки подойти и познакомиться поближе. Не знаю уж, что их останавливало: не то мелькающие тут и там мундиры галаполиции, не то крепко держащий меня за руку мужчина далеко не субтильной комплекции.
— Вань, а зачем мы сюда вообще пошли? — запоздало уточнила я.
— Размяться, — он пожал плечами. — Тебе уже надоело?
— Я не к тому, — усмехнулась я. — Мне идея размять ноги тоже казалась очень заманчивой, а сейчас я никак не могу понять, что тут делать.
— Не знаю, — с улыбкой ответил мужчина. — Можно зайти пообедать среди людей, но я не думаю, что станция может предложить нечто, превосходящее вкусовыми качествами наши продовольственные запасы. Можно просто поболтаться по коридорам. Можно купить что-нибудь ненужное или, наоборот, очень нужное и внезапно закончившееся. Я вот хочу купить пару бутылок вина; на Аюле, второй планете этой звезды, делают великолепное розовое вино, здесь оно должно быть.
— Зачем тебе вино?
— Отмечать, — весело хмыкнул он. — Твоё освобождение, например. И мою премию, но это уже точно дома. И отцу можно бутылочку в заначку, на рождение дочери.
— Ты ещё и алкоголик? — иронично уточнила я.
— Мечты, мечты, — трагически вздохнул мужчина. — Я просто люблю вкус вина, а обычно мне его нельзя: алкоголь очень плохо сочетается с препаратами. Так что это моя единственная возможность оторваться, пока меня не посадили обратно на лекарства.
— Значит, потенциальный алкоголик. Как только спортивную карьеру закончишь, так сразу на радостях и отметишь, — насмешливо пригрозила я.
— Вот тебе и придётся меня контролировать, — Барс почему-то искренне обрадовался. — А до тех пор, как верной жене декабриста, мотаться за мной по галактике на бои.
— Ты боишься соскучиться, или у тебя имеется веская причина? — уточнила я.
— Причина более чем веская, — радостно расхохотался он. — Я тебе попозже объясню, когда проблема вновь обретёт свою актуальность.
Я в ответ только пожала плечами, — попозже так попозже, — и задала другой вопрос.
— Кто такой декабрист?
— Да были такие персонажи в древней докосмической истории, — хмыкнул он. — Если в двух словах, группа молодых аристократов устроила небольшое восстание, их отправили в тюрьму, а их жёны добровольно ушли за ними.
— Все? — озадаченно уточнила я.
— А я откуда знаю? — беспечно пожал плечами Барс. — Юн, я, конечно, в детстве интересовался древней историей, но не до такой степени. Причины восстания я с натяжкой вспомнить смогу, а про жён — извини. У Земли до выхода в космос была крайне насыщенная история, там в одних государствах можно насмерть запутаться. Я же не образование историка получал, а так, нахватался всяких интересностей по верхам без особой системы.