Общиной руководил Владислав Хелдон. Чуть больше пятидесяти лет назад его родственники возвели наш лагерь. Сам Влад предпочитал умалчивать об основателях «Хелдона», а после преждевременной кончины отца, проявил себя выдающимся лидером: ему подражали, за ним шли и в огонь, и в воду. Он умело управлял общиной, всегда был справедлив и в то же время строго наказывал за неповиновение. Любому, кто однажды провинился, не оставалось места среди нас, и Влад выставлял человека за территорию лагеря, безжалостно, не слушая мольбы о помиловании. Покинуть стены «Хелдона» означало только одно — смерть. Именно поэтому большинство людей боялись ослушаться, и режим Влада процветал, укреплялся во власти. Что же, по крайней мере, тут мне уж точно не пришлось вступать в бессмысленный спор с остальными жителями. Больше всего на свете я боялась очутиться по другую сторону каменной стены, хотя в мечтах и позволяла себе представлять, как прогуливаюсь вдоль полей по краю обрыва у самого синего моря.
Затерявшись в мыслях, я и не заметила, как мы оказались у дверей просторного зала. Внутри уже собрался практически весь третий уровень, на котором мы и находились. В «Хелдоне» для каждой возрастной группы существовал свой отдельный этаж. Подростки никогда не пересекались с детьми, а взрослые люди со стариками. Никто не представлял себе, куда пропадают тела после смерти. Все жили в одном муравейнике, но не знали, что ожидает впереди. Никто и никогда не рассказывал об этом. Только достигнув определённого возраста — двадцать пять лет, — мы переходили на следующий уровень и узнавали жизнь по-новому, словно вливались в другой мир со своими правилами, и у каждого из нас была цель, в которую «старшие» посвящали молодых лишь на четвёртом уровне. От долгожданного перехода меня отделяли всего двенадцать месяцев учёбы.
— Смотри, здесь миссис Корнелл, — прошептала София у самого уха.
Вскинув подбородок, я заметила высокую, стройную брюнетку, которая быстрым шагом поднялась на трибуну и, широко улыбнувшись, громко заговорила:
— Доброе утро, третий уровень!
Жители дружно ответили приветствием, которое эхом отразилось от холодных стен огромного зала.
— Должно быть, мистера Хелдона нет на месте, раз за него вышла эта дамочка, — заметила София, привставая на носочки, чтобы лучше рассмотреть женщину.
— Возможно, — тихо ответила я без особого энтузиазма.
А тем временем миссис Корнелл продолжала:
— От лица мистера Хелдона, я спешу напомнить вам о том, что покидать лагерь опасно и весьма опрометчиво. На прошлой неделе двое любопытных молодых людей решили поиграть с судьбой. В итоге они были изгнаны за пределы общины, — женщина замолчала, и внутри меня все содрогнулось. — Также спешу напомнить о том, что смертельный вирус, который переносят «другие» люди, находящиеся за периметром, весьма опасен для вашего здоровья. И боюсь, что наших собратьев, которые оказались за пределами «Хелдона», ожидает печальный финал. Носители вируса безумны и уничтожают все на пути. Берегите себя, не забывайте про режим, и сохраните свои жизни в безопасности. Желаем всем отличного и продуктивного дня. Можете идти.
Склонив голову в знак почтения, миссис Корнелл быстрым шагом покинула зал, оставляя за собой аромат приторной туалетной воды. Поморщившись, я с опаской выглянула в окно. «Другие» — это слово имело особый, ужасающий смысл, и иной раз мы просто боялись произносить его вслух. Никто не знал, как они выглядят. Но опасность, которую «другие» несли за собой, была очевидной — смертельный вирус, болезнь. Все мы находились не столько в заточении, как у зоны карантина. Вот уже полвека семья Влада вела войну с людьми по ту сторону стены. Сотни здоровых мужчин пытались раз и навсегда покончить с вирусом, но все время что-то мешало и останавливало. Страшно осознавать, что всего в паре километров, за каменной стеной, могут разгуливать непонятные люди, желающие твоей смерти. Я содрогнулась и обхватила себя руками. Боже, и правда, несмотря на все свои мечты, меньше всего на свете я бы хотела оказаться там, среди этих дикарей и быть растерзанной смертельным вирусом.