Наконец, я обошла клетку и остановилась неподалёку от незнакомки. На первый взгляд, показалось, что заражённая не представляет никакой угрозы, кроме вируса, носителем которого она и являлась. Девушка не проявляла агрессии, а всего лишь лежала на соломе и прижимала перепачканные пальцы к своей груди. Какой же беззащитной и забитой она выглядела посреди грязной и проржавевшей клетки. Я покачала головой, покусывая губы. Неужели эта пленница могла нести за собой такую безграничную опасность, о которой нам без устали твердили с рождения?
«Что же здесь происходит на самом деле?»
Доверившись интуиции, я натянула на руки перчатки и подошла вплотную к грязной клетке. Обхватив пальцами один из широких штырей, я попыталась разглядеть лицо девушки, но слипшиеся волосы полностью скрывали его от посторонних глаз. В следующую минуту, убедившись в том, что пленница спит, я вовсе позабыла об осторожности и протянула руку сквозь прутья, в надежде убрать пряди в сторону, но стоило лишь коснуться тела девушки, как она вскочила и с силой отбросила ладонь, прижавшись спиной к противоположной стене клетки. Я негромко ахнула и отпрянула в сторону, опуская ладони вдоль туловища. Сердце бешено забилось, дыхание участилось. Боже, о чём я только думала. Она могла запросто заразить меня, или даже искалечить! Тяжело дыша, я сглотнула, с опаской поглядывая на незнакомку, в то время как она, обхватив себя руками, содрогалась в ознобе и диком ужасе. Заглянув в глаза девушки, я неожиданно разглядела в них искренний страх, и тут поняла, что внешне пленница ничем не отличалась от жителей «Хелдона». У неё не было тех самых клыков и алых зрачков, о которых шептались абсолютно все обитатели третьего уровня. С виду одна из «других» походила на обычную девушку, не считая ран и ссадин, покрывавших всё лицо и шею. Неужели именно таких людей мы боялись? Разве эта пленница могла внушить Грегу и остальным столько ужаса и отвращения? Если она и переносила болезнь, то я не обнаружила в её лице совершенно никакой опасности. Девушка не проявляла агрессии, только дрожала и, скорее всего, не от холода, а от страха. По лицу, перекошенному ужасом, оказалось не так уж и сложно понять, насколько сильно она боится меня.
«Как мало мы знаем об истине…»
Постояв немного на месте, я все же решилась заговорить и едва слышно поинтересовалась:
— Откуда ты?
Ответа не последовало. Тишину по-прежнему нарушало лишь учащённое дыхание. Я сделала неуверенный шаг вперёд, отчего девушка поджала ноги, подвигаясь чуть дальше, к самому краю клетки.
— Назови своё имя, — вновь заговорила я, стараясь сделать голос как можно мягче. — Откуда ты?
В ответ пленница лишь покачала головой, будто сообщая о том, что не намерена разговаривать. Конечно же, в её положении вступать в диалог было весьма опрометчиво, однако, я не думала сдаваться. Любопытство и адреналин сжигали изнутри. Захотелось узнать как можно больше. Слегка приподняв ткань халата, я достала из кармана печенье, которое принесла ещё с обеда, и положила на край соломы.
— Ты, должно быть, голодна.
Но девушка не притронулась к еде. И только её взгляд выдавал безумное желание. Присев на ящик неподалёку, я решила воспользоваться возможностью, и вновь обратилась к пленнице:
— Не стоит бояться, никто не обидит тебя.
Незнакомка с недоверием посмотрела на меня и, протянув дрожащую ладонь, наконец, схватила печенье, тут же отправляя его в рот и с жадностью пережёвывая. Эта картина поразила меня до глубины души. Никто не заслуживал такого отношения, тем более эта до смерти перепуганная девушка.
— Моё имя Тесса, а твоё? — снова спросила я, всматриваясь в её лицо.
— Джулия, — ответила пленница, тихим, едва различимым голосом.
— Живёшь в лесу?
— Это они попросили тебя дать печенье и притвориться дружелюбной?
Неожиданный вопрос застал врасплох. Разумеется, я не подумала об этом сразу, но кто знает, какие цели преследовал Грег, когда позволил спуститься сюда, да ещё и оставил наедине с одной из «других». Возможно, всё и правда было продумано так, чтобы никто ни о чём не догадался.
— Нет, — я покачала головой. — Сюда мы спустились совершенно случайно.
Девушка ничего не сказала, наблюдая из-под опущенных ресниц. Теперь в её глазах виднелся не только страх, но и ненависть. Так вот о чём говорил Грегор. Болезнь проявлялась именно в этом. «Другие» умели истинно ненавидеть. И всю свою агрессию, породившую болезнь, неизменно выплёскивали на «Хелдон».