Вспоминая о результате проведенного опыта, много лет спустя адмирал Н.И. Виноградов писал: «Испытания были на удивление всем успешны: специальное промывающее устройство (гидробур. — В.Р.) действовало безотказно, проделывая отверстие быстрее расчетного времени. А вот конструкция вспомогательного приспособления к этому устройству, обеспечивающего приледнение лодки, была очень громоздкой. Это и удивляло, и отпугивало, создавая впечатление, что плавать с такими рогообразными стойками на палубе лодка вряд ли сможет. Но они могли быть легко усовершенствованы, уменьшены в размерах и значительно облегчены — это уже тогда стало ясно»[115].
Напрашивался еще один вывод: проделанное во льду отверстие создает реальную возможность забора воздуха для работы дизелей под водой и выпуска выхлопных газов. Значит, можно будет производить зарядку аккумуляторной батареи. Следовательно, боевые возможности подводной лодки намного повысятся в условиях зимы — позволят решить ту задачу, о которой шла речь в январе 1939 г. на заседании постоянной подводной комиссии.
15 мая 1940 г. Главный военный совет ВМФ, рассмотрев результаты испытаний, признал прибор удачным и предложил лишь устранить некоторые конструктивные недостатки. Рекомендовалось, в частности, стойки опор сделать облегченными и заваливающимися, чтобы в подводном положении они не затрудняли подводной лодке маневрирование.
Выступая 8 октября 1940 г. на совещании представителей Главного морского штаба, Военно-морской академии и военно-воздушных сил ВМФ, проходившем под председательством адмирала И. С. Исакова (на нем обсуждался доклад капитана 2 ранга В.И. Рутковского об опыте использования подводных лодок в боевых условиях), начальник Управления боевой подготовки ВМФ вице-адмирал Ю.Ф. Ралль сказал: «Необходимо дальнейшее усовершенствование приспособления для плавания подводных лодок подо льдом. Возможность его полностью доказана. Ставится вопрос о том, чтобы плавать не отдельными лодками, а группами...»[116]
В боевой обстановке
В конце тридцатых годов советский подводный флот представлял довольно внушительную силу. Вслед за «Декабристами» он получил от промышленности подводные лодки различных классов и типов: «К», «Л», «П», «Щ», «С» и «М» и к началу Второй мировой войны имел в строю 161 лодку (26 больших, 77 средних и 58 малых)[117]. 29 из них находилось на Балтике.
В начавшейся 30 ноября 1939 г. советско-финляндской войне участвовали подводные лодки трех бригад Краснознаменного Балтийского флота и бригады Северного флота.
В ходе этой войны балтийские подводники приобрели немалый опыт плавания не только во льдах, но и под ледовым покровом.
Силы Балтийского флота, базировавшиеся в Эстонии и Латвии, с началом боевых действий с Финляндией были развернуты для борьбы с противником на его морских сообщениях. После нескольких ощутимых ударов, нанесенных советскими надводными кораблями и флотской авиацией, финны вынуждены были прекратить плавание своих транспортов в открытой части Балтийского моря и сосредоточить перевозки в Ботническом заливе. Здесь они рассчитывали на полную безопасность мореплавания, тем более что от Балтики залив отгораживает гряда мелких, близко отстоящих друг от друга Аландских островов, а проливы отличаются небольшими глубинами. Пролив Сёдра-Кваркен (Южный Кваркен) противник перекрыл плотными минными заграждениями.
Ботнический залив стал по существу внутренним морем Финляндии, где осуществлялись интенсивные перевозки между портами. По данным нашей разведки в них ежедневно разгружалось до 40 судов.
Здесь наблюдались сильные штормы, частые туманы, сильные морозы. Зима выдалась тогда на редкость суровая. Но ничто не могло противостоять воле и решимости балтийских подводников.
Первыми преодолев сильную противолодочную оборону, прорвались в Ботнический залив в первых числах декабря 1939 г. подводные лодки «С-1» (командир капитан-лейтенант А.В. Трипольский) и «Щ-319» (командир капитан-лейтенант Н.С. Агашин). Вслед за ними вышли для действий на вражеских коммуникациях в этом районе подводные лодки «Щ-323» (командир старший лейтенант Ф.И. Иванцов) и «Щ-322» (командир капитан- лейтенант В.А. Полещук), и обе возвратились в базу с победой. Потоплением вражеского транспорта закончился и поход «С-1».
В конце декабря направились в поход подводные лодки «Щ- 311» (командир капитан-лейтенант Ф.Г. Вершинин) и «Щ-324» (командир капитан 3 ранга A.M. Коняев). На «Щ-311» в походе участвовал командир дивизиона капитан-лейтенант А.Е. Орел (впоследствии адмирал, командующий Балтийским флотом, начальник Военно-морской академии.).
«Щ-311» вышла из базы 24 декабря. Балтика встретила подводников неистовым штормом и непрерывными снежными зарядами. Через несколько часов плавания лодка превратилась в ледяной «ковчег», и Вершинину, чтобы избавиться от наросшего льда, пришлось погрузиться.
Предстояло пройти в Ботнический залив. Командир 2-й бригады подводных лодок Герой Советского Союза капитан 2 ранга Н.П. Египко в статье «Героические походы» писал во флотской газете о прорыве «Щ-311» в Ботнический залив: «Лодка зимой среди льдов, впервые из всех подлодок, просто «на ощупь», вслепую, как угорь, прошла сквозь шхерные щели, иные шириной 80—100 м, и вышла в глубокий тыл врага. Много раз по ее борту зловеще скользили минрепы...»[118]
«Когда заняли уже позицию в назначенном районе, — рассказывал впоследствии капитал 1 ранга в отставке Ф.Г. Вершинин, — мы заметили темный силуэт: во вражеский порт Васа направлялся крупный транспорт. Решил атаковать его артиллерией. Получив повреждения от наших снарядов и ища спасения, судно зашло в забитый льдом пролив между островами. Но вскоре стало быстро крениться на борт. Судьба его была решена».
Ночью встретился еще один транспорт. В надводном положении лодка его обстреляла. Потом судно остановилось. Когда «Щ-311» подошла ближе, обнаружилось, что перепугавшаяся команда покинула его. Выпущенная подводниками торпеда довершила дело.
Пять последующих суток лодка безрезультатно находилась на позиции в беснующемся море. Ветер с севера нагнал в этот район лед. Под тяжестью намерзшего льда дважды обрывалась антенна, и корабль на некоторое время оказывался без связи. По превратившейся в каток палубе стало невозможно передвигаться. Но радисты, балансируя на поставленных один на другой ящиках, сращивали антенну.
На шестые сутки обнаружили еще одно судно. Командир лодки предупредительными выстрелами дважды приказывал ему застопорить ход. И только потом, когда команда сошла в шлюпки, потопил судно артиллерийским огнем.
Но декабрьско-январский поход «Щ-311» примечателен не только тремя победами. В вахтенном журнале лодки сохранились и записи о подледном плавании. Трижды «Щ-311» приходилось уходить под ледяные поля. Вот одна из таких записей:
«Ботнический залив, 4 января 1940 года, четверг. До широты 63°10'С сплошной лед...
11.25. Погрузились на глубину 25 метров.
12.05. Легли на курс 90°.
13.24. Подошли под полосу плавающего льда.
16.44. По местам стоять к всплытию!
16.47. Отдраили рубочный люк...»[119]
На вахте в эти часы стояли в центральном посту старший лейтенант Н.А. Колтыпин и лейтенант В.А. Силин. Всплывая в широких разводьях, Ф.Г. Вершинин каждый раз производил подзарядку аккумуляторной батареи: никто не мог сказать, сколько может продлиться пребывание подо льдом.
Продолжительное плавание подо льдом не осталось безнаказанным. 5 января на лодке обнаружили, что один из торпедных аппаратов заполнен водой. Оказалось, что лед повредил его переднюю крышку.
За образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество 12 членов экипажа «Щ- 311» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 февраля 1940 г. были награждены орденом Красного Знамени, 24 — орденом Красной Звезды, 3 — медалью «За боевые заслуги».