— На это они способны, — ответил Коля.
И тут маленькая тучка, а вовсе не чёрт, закрыла луну.
— Страшно, — сказала Инга, и попыталась прижаться ко мне. Да что попыталась, прижалась, ещё как прижалась!
Вот тебе и надёжный план!
Но девочки никак не отреагировали. Подумаешь, прижалась! Я в замшевой дублёнке, Инга — в куртке на синтепоне, никаким флюидам не пробиться.
Мы дошли до реки. Здесь она и широка, и глубока, и тиха, как и положено степенной равнинной реке.
Стоим, смотрим на воду.
— А здесь русалки водятся? — спросила Инга, взяв меня под руку так, что и не вывернешься.
— Русалки в ноябре готовятся к спячке. Зарываются в речной ил, так до самой весны и спят. Видят сны, а иногда эти сны снятся девушкам, особенно тем, которые на чужое добро зарятся, — сказала Лиса.
— Это какие же такие девушки?
— А вот кому ночью приснятся утопленники, с впившимися в тело чёрными раками, и тому подобное — те, значит, такие. Какие.
— Девушки, девушки, не ссорьтесь, — призвал к порядку Коля.
— Да мы и не ссоримся, мы дискутируем о русалках, — ответила Лиса.
Девочки замолчали.
Все смотрели на реку, тихую, спокойную.
— Ой, — сказала Инга. — Это… Это что там?
Действительно, в воде, метрах в пятнадцати от берега, что-то плыло. Тут и тучка открыла луну.
— Русалка?
Нет, не русалка. Женское тело. Белое в лунном свете. Потому что нагое.
Все засуетились, зашумели, но Коля сохранил спокойствие.
— Лодка, тут есть лодка?
— Да, — ответил Черномор, — метрах в пятидесяти. Есть пара лодок на плаву, не успели вытащить на берег.
Через двадцать минут — легко сказать, трудно сделать, — тело вытащили на песок.
Да. Раки тоже были. Чёрные.
Никогда впредь не стану есть диких раков.
Глава 14
Семинар, день второй
— На зарядку, на зарядку, на зарядку, на зарядку становись! — задорная песенка звучала из репродуктора.
Но мы уже стояли. В танцзале — по случаю прохладной погоды.
Да, пионерский лагерь. Теперь и с трупом. То есть трупа уже не было, его увезли. Нас ещё вечером наскоро опросили, и на том разрешили жить прежней жизнью. Почему нет? Тело пробыло в воде несколько дней, скорее, с учетом температуры, несколько недель, а мы прибыли только-только.
Но настроения, понятно, никакого, и вчера вечер танцев отменили. Вместо этого — просмотр телевизора, парад и праздничная демонстрация трудящихся в записи.
Смотреть в тепле, сидя, куда комфортнее, чем стоя на морозце. И видно лучше: то один план, то другой, с разных точек, видны лица, видны улыбки, видны глаза.
И — помогло. Возникло чувство, что уж с нами-то ничего подобного случиться не может. У нас танки, у нас ракеты, у нас гаубицы, а, главное — у нас люди, люди, люди. Наши, советские, правильные. Они всегда помогут, защитят, спасут.
И потихоньку ужасная находка стала бледнеть, таять, исчезать.
К тому же погибшую мы не знали. Кто она, как погибла? Может, пошла купаться, да и утонула? Печально, да, но люди тонут. Милиция разберётся! Там знают, что делают!
Но всё же вечер прошёл в миноре.
Не думаю, что ночью меня стали бы беспокоить, но девочки меры приняли. Простые. Попросили двухместный номер, им его предоставили. Сдвинули две кровати-полуторки, уже можно жить. И я перебрался к ним. От греха подальше. Смешно, да не до смеха.
А утром — на зарядку!
Инструктор, человек третьей молодости, под пятьдесят, показывал нам элементарные упражнения, а мы их повторяли, кто лучше, кто хуже.
— Это Ковальчук! — шепнула мне Лиса. Видя, что фамилия мне не знакома, добавила: — Трехкратный чемпион!
Я не стал спрашивать, чемпион чего, чемпион когда, чемпион в чём. Довольно и того, что видел: человек явно не в лучшей форме. Далеко не в лучшей. Даже и буквально: мастерка на нём нуждалась в ремонте, а лучше бы и в отставке. Но если одежду поменять легко, то вот со здоровьем… Все признаки злоупотребления налицо, с пяти шагов видно. И слышно. Да и работать инструктором на базе отдыха для трехкратного чемпиона — та ещё карьера. И долго ли его будут держать?
— Ладно, продолжайте сами, — сказал вдруг Ковальчук, махнул рукой и пошёл из зала. Походка не спортивная, почти шаркающая. И покачивает его.
— Остограммился уже, — сказал один из новых кандидатов, Тарас. Без осуждения, но и без восторга. Прокомментировал.
— Я думаю, это испытание. Заранее запланированное, — сказала Лиса. — Посмотреть на нашу реакцию. Что мы станем делать, языками чесать, или продолжим занятия?