Но что касается звания ЗМС, его же нужно заслужить, а не купить! И потому покупать его я не собираюсь. Буду служить.
Кстати, о турпоходах. Получил недавно письмо: энтузиасты загорелись идеей пойти в поход на Перевал Дятлова. В феврале будущего года. К двадцатилетию того самого турпохода, где таинственно погибли студенты. Прислали целую папку материалов, отпечатанных на пишущих машинках, преимущественно четвертые и пятые копии.
Ну вот зачем ты им сдался, сказала Ольга. И сама же ответила: снарядить экспедицию. Она и прежде знала о «загадке перевала», легенды о таинственном месте передавались по старинке, слухами. Ну, а потом Андрей Николаевич раздобыл для неё «Справку» — экстракт из уголовного дела. Не одна Ольга этим интересовалась, интересовались многие, даже из самого-самого руководства. Брежнев интересовался тоже. Для него и подготовили «Справку». Согласно мнению специалистов, причина гибели банальна: плохая организация. Неважное снаряжение, слабая подготовка, отсутствие подробных карт, отсутствие проводника, неудачное время, неудачный маршрут. Попытка с заведомо негодными средствами. Каждый год из-за этого гибнут десятки туристов, вот и группа Дятлова погибла. А ты, Чижик, закупишь для группы то, что нужно: шведские палатки, норвежские лыжи, финскую одежду, американские карты, швейцарский шоколад, ну, и так далее. Так они надеются. И тогда, может быть, турпоход окончится удачно. Если с погодой повезет. Только учти: американские карты территории нашей страны к ввозу запрещены.
Как так?
А вот так. Секрет это — топографические карты. Пользуйтесь теми, что выдают в туристских организациях. Только они не на всякий маршрут найдутся.
И я ответил ребятам, что сам ни разу не турист, балластом в походе быть не хочу, и вообще, у меня совсем другие планы.
И даже не предложил денег.
Потому что насмотрелся страшных фильмов о героях, которые идут и идут в заброшенный дом, стоящий в таинственном и запретном лесу. Идут — и пропадают. Так и хочется им сказать: дуралеи, оставайтесь дома! Нет, не слышат.
А Лиса и Пантера решили написать повесть о продотряде, поехавшем в девятнадцатом году в далекое село собирать с несознательных крестьян зерно для голодающей армии, поехавшем, и бесследно исчезнувшем. Вместе с далеким селом исчезнувшем. И только двадцать лет спустя обнаружилось, что…
Пишите, девушки, пишите.
Так я и дошёл до нарзанной галереи. Выпил предписанные полстакана доломитного нарзана, прошёлся вдоль замерзшей речки Ольховки, подумал — не подняться ли назад своим ходом, но решил последовать совету доктора. Вышел на привокзальную площадь, и на такси поднялся к санаторию.
Правильно сделал.
Успел отдохнуть, успел переодеться к ужину, и был вознагражден одобрительными взглядами официанток. Подозреваю, одна из причин, по которой я нахожусь здесь — необходимость производить впечатление. Пусть иностранцы видят, что советский человек спортивные костюмы носит во время занятий физкультурой, а вечером носит костюмы вечерние.
Зал был наполнен едва наполовину: и не сезон, и часть отдыхающих сейчас в городе. В концертном зале выступает Эдита Пьеха, а кто-то предпочитает еду ресторанную — острую, кавказскую, с вином или даже коньяком. А здесь нет. Здесь еда диетическая.
А мне и нужна диетическая. Стол 15 по системе Мануила Певзнера. Мой вес сейчас шестьдесят восемь. Достигнуть семидесяти за две недели — возможно ли? Главное, чем прирастать буду, Сибирью? То есть жировой тканью, или мышечной?
И того, и другого! В равной пропорции. Ну, это в идеале, а как получится, так и получится.
В третьем корпусе свой обеденный зал. Чтобы иностранцы не видели, чем питаются люди остальных корпусов, или, наоборот, чтобы поправляющие здоровье советские люди не видели, чем кормят иностранцев?
А кормят их, иностранцев, а заодно и меня — хорошо. Как положено. Потому что в меню указывалось не только название блюда, но и размер порции с точностью до грамма. Нет, весов у меня с собой не было, но они стояли на отдельном столике. Да и глаз-алмаз говорил — всё здесь правильно. И директор санатория самолично проходящий между столиками, и желающий всем приятного аппетита — на английском, немецком французском и испанском языках. Может, и даже наверное, кроме трех-пяти фраз на каждом из языков он и не знает, — но к делу подходит ответственно. Вверенный ему коллектив контролирует, направляет и ведёт. По намеченному XXV съездом курсу, разумеется.