Откуда я знаю? Дедукция и индукция здесь ни при чём. Меня ознакомили с личным делом директора. И ещё нескольких человек. Так, в порядке уяснения позиции. Полковник Батырбаев, мой непосредственный начальник, отказать не мог: в санатории будет отдыхать дочь члена Политбюро, лицо охраняемое, и я не только могу, но и обязан знать, кто есть кто. Полковник Батырбаев, не без оснований, конечно, считает меня мёртвой душой в «девятке» — как бы служу, но как бы и не служу, получил должность «по блату». С другой стороны, в Ливии проявил себя достойно, имею ранения, имею правительственные награды, и вот в Дубраве не оплошал — ладно, служи, служи, а там посмотрим — так я расшифровал осторожные взгляды полковника Батырбаева в мою сторону. Ну да, полковника, не могу же я все вопросы решать с Тритьяковым, у товарища генерала и без меня забот хватает. И с полковником мы обсудили легенду — мол, я человек блатной, делаю карьеру, и буду в санатории с негласной проверкой. Инкогнито из Москвы. То есть, конечно, не инкогнито, не может чемпион мира по шахматам остаться незамеченным. Инкогнито в смысле что никто не должен знать, что я служу в «девятке». Никто, кроме Анатолия Анатольевича, который создаст мне условия и обеспечит поддержку. Для окружающих внимание Анатолия Анатольевича ко мне — это внимание к чемпиону мира, герою Советского Союза, и человеку, не чужому члену политбюро товарищу Стельбову. Вполне достаточно для того, чтобы отнестись к отдыхающему Чижику с особым вниманием и особой чуткостью.
Видно, из чуткости меня посадили за столик с генералом. Натуральным генералом, правда, в отставке. Нет, он был в штатском, но о своем генеральстве сообщил сразу, при знакомстве.
— Как интересно, — ответил я, и представился в ответ:
— Чижик. Михаил Чижик.
— Тот самый? — спросил генерал, показывая, что не чужд современности.
— Других таких на свете нет, товарищ генерал.
— Без чинов, без чинов. Зовите меня просто Дмитрием Николаевичем.
— Почту за честь, товарищ генерал!
Генерал хмыкнул. На вид ему было лет шестьдесят, максимум — шестьдесят пять, но я знал, что генерал-лейтенанту Медведеву недавно исполнилось восемьдесят.
Ужинали мы не торопясь, как и предписано профессором Певзнером.
— Как же вы, Михаил, оказались здесь, в третьем корпусе? — спросил генерал.
— По путёвке, как ещё. А путевку дало мне «Динамо», спортобщество. Подготовка к чемпионату страны.
— Так вы динамовец?
— Динамовец. А вы?
— Тоже.
Генерал впал в задумчивость, и более вопросов не задавал.
Я тоже, хотя так и подмывало спросить, почему везде написано, что Дмитрий Николаевич Медведев скончался в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, в звании полковника?
Ну, значит, так нужно было — тогда. В пятьдесят четвертом.
Я поднялся в свой номер, на пятом этаже. Хороший номер, но однокомнатный. Впрочем, сойдёт. Зато с видом на Эльбрус.
Я подошёл к окну. Солнце давно село, зато полная луна светила ярко, и снежные вершины Эльбруса во тьме выглядели особенно таинственно.
Я отвернулся: не стоит смотреть на гору слишком долго.
Чревато.
Глава 17
Прогулки при солнце
Скучно одному. Скучно и непривычно. В прошлый раз, пять лет назад, нас было четверо: я, Лиса, Пантера и Антон. Прошло всего ничего — и я один.
Ну, ну, не стоит преувеличивать.
Девочки заняты делом, их план замысловат, но если удастся задуманная комбинация — это будет штука, не уступающая моему чемпионству. И они скоро приедут.
Антон же и рад прилететь, но… Что выросло, то выросло. Да и хватит с него. Он может с полным правом заявлять, что воспитал чемпиона мира. Получит — или уже получил — заслуженного тренера СССР. Квартира в Москве, пусть не пятикомнатная, но приличная. И работа — ну, кем и с кем он будет работать, меня не касается. Думаю, он достаточно обучился методу эффективного мышления, и в грязь лицом не ударит. А ударит — так грязью здесь прекрасно лечат. Мне доктор назначил общую грязь, и к половине одиннадцатого я прибыл в Ессентуки, в знаменитую грязелечебницу. А то побаливают ребра, тревожат, особенно перед дождём. Ольге грязелечение помогло, поможет и мне. Чижики, пантеры, лисы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя видеть глазом — все приходят поправить здоровье в бальнеолечебницу имени Семашко.