И ещё одна интересная заметка, теперь уже в «Известиях»: в Советском Союзе увеличат выпуск высококачественных радиоприёмников и радиол, способных воспроизводить стереофоническое вещание. Повышенные обязательства взяли радиозаводы Риги, Ленинграда, Москвы и Киева.
Интересная новость. Об этом и по Би-Би-Си говорили. Резко сократят производство приёмников с коротковолновыми диапазонами, чтобы не слушали, чего не нужно. Оставят лишь для продажи в отдаленных районах, куда средневолновые радиостанции не добивают. А всем остальным либо простенькие «Альпинисты» покупать, ДВ и СВ, либо посложнее, с УКВ-стерео. Оно, конечно, у граждан уже имеются приемники с КВ-диапазонами, на которых, глуши, не глуши, можно слушать Би-Би-Си, но тут всё продумано. Приемники со стерео-УКВ будут стоить дорого, от трехсот рублей. Но можно будет купить в кредит, в качестве первого взноса сдав старый радиоприемник третьего класса и выше. То есть как раз с коротковолновым диапазоном. Вот и понесут люди свои «Балтики», «Ригонды» и «Спидолы» в обменные пункты. Не все понесут, но многие. А ремонтным мастерским запретят ремонтировать старые приемники, прекратив поставку соответствующих запчастей.
Умно?
Жизнь покажет.
Глава 20
Джинн
— Вот здесь всё и случилось. Он, стоя на краю обрыва, представлял в лицах то Лермонтова, то Мартынова, то Глебова, то Васильчикова, — мы добрались до Красного Солнышка, и я показывал девочкам, что и как. — Мы с генералом сидели на этой скамейке, нам было всё видно и всё слышно. Вполне и вполне достойное выступление. Закончив номер, гусар раскланялся и…
— И попросил уважаемую публику оценить его работу в рублях и копейках, — угадала Лиса.
— Именно. Но публика, только что внимавшая ему если и не затаив дыхание, то почти, вдруг оглохла.
— И Маруся, сразу вспомнив про дела, в другую сторону пошла! — запела Пантера. Нужно будет устроить вечер пения.
— Пошла. Все маруси пошли.
— И тут Чижик достает из широких штанин сто рублей и отдаёт их артисту! — предположила Лиса.
— Рубль! — возразила Пантера. — Чижик человек бережливый.
— Три рубля, — признался я. — Дело не в бережливости, а в примере. Если я дам сто рублей, другой зритель посчитает, что артист в деньгах просто купается, и правильно он, зритель, сделал, что не отдал заработанный потом и мозолями рубль. А вот если я дам рубль, то он способен задуматься — может, и я тоже должен дать, чтобы не выглядеть в глазах окружающих совершенным уж жлобом? Ладно, не рубль, но полтинник?
— Однако никто, кроме тебя, денег не дал, — констатировала Пантера.
— У меня рубля не было, так вышло. А трёха что, трёха деньги немаленькие. И на портвешок хватит, и на закуску хорошую, так решит человек труда. И воздержится от щедрости.
— Облагодетельствовал!
— Если бы гусар выступал не от себя, а как представитель Госконцерта, или иного казённого учреждения, если бы требовалось купить билет ценой в рубль, люди бы безропотно платили. Не за представление как таковое, а за билеты, ещё бы и в очереди стояли, и не всем бы хватило. Но то, что человек работает от себя, что деньги забирает себе — нет, с этим смириться нашему человеку трудно.
— Феномен Киры, — сказала Лиса.
— Феномен Киры, — согласился я.
Дело было на первом курсе. У одной студентки, фамилию опущу, а звали её Кира, было редкое заболевание. Редкое, но серьёзное. И местные светила порекомендовали поехать в Москву и обратиться к светилу всесоюзного масштаба, известному профессору, даже академику. Светила созвонились с академиком, договорились, что и как.
И родители повезли Киру в Москву.
Академик посмотрел Киру, уточнил диагноз, порекомендовал лечение. Диагноз оказался менее страшным, чем виделось в Чернозёмске, прогноз был с хорошими шансами.
Но Кира по возвращении бросилась под электричку. Она осталась в живых, но потеряла ноги.
Почему она так поступила? Оказывается, приём у академика стоил денег! Для вчерашней школьницы это было шоком. Как? Советский врач, советский профессор берёт за консультацию деньги? Вот так запросто, из рук в руки?
Мир перевернулся, и она не захотела жить дальше.
Потом-то одумалась, захотела, но что сделано, то сделано. Ног не вернёшь.
Мы помолчали, вспоминая Киру — видели её летом, из окна «Панночки», родители гуляли с Кирой по бульвару. Катали в инвалидной коляске.
Потом я вернулся к разговору.
— У меня план был.
— Какой?
— Хотел спросить, его ли этот текст, о дуэли. Если его, то предложить записать историю в виде рассказа или очерка.