Хадижа охнула.
— И только он выпустил свою стрелу, — Орестес театрально размахивал руками, — как девушка бросилась к любимому и закрыла его собой.
— Она умерла?! — ужаснулась девочка.
— Стрела пронзила их обоих, — закончил за дедушку внук, знающий эту легенду уже наизусть, — но дельфину она не причинила никакого вреда, потому что он бессмертный дух.
— Верно, — кивнул старик. — Дельфин сильно раскаялся в своем поступке и долго оплакивал возлюбленную, а после унес на речное дно и похоронил там. Правда, кто-то рассказывает, что эта девушка стала русалкой.
— Какая грустная история! — Хадижа всплакнула от жалости к несчастной индейской девушке, которая пожертвовала собой ради возлюбленного. — Может быть, она все-таки не умерла и действительно стала русалкой? Если дельфин волшебный, он должен был ее спасти!
— Может быть, но в родной деревне ее больше никогда не видели, — сказал Орестес.
— Какой злой у нее был жених! — возмущалась Хадижа. — Кто же выбрал ей такого?
— А что с ним стало, дедушка? — неожиданно спросил Нико. — Ты никогда не рассказывал, что потом было с ее женихом.
— Не буду вам врать, дети. Насчет жениха легенда умалчивает, — слегка смутился старик. — По одной версии он, поняв, что натворил, утопился в той же реке, а по другой — ушел в джунгли и стал отшельником.
— Получается, дельфин погубил их обоих, — сделал вывод мальчик.
— Нет, дельфин ни при чем! — заступилась за полюбившегося героя Хадижа. — Люди или злые, или добрые. Добрый человек не стал бы стрелять в другого, чем бы его тот ни обидел. А этот был злой.
— Но, Хадижа, ведь на самом деле дельфин — коварный дух, — удивился ее категоричности Орестес. — До этого он обманул многих девушек, и только беда заставила его измениться к лучшему.
— А я считаю, что виноваты оба, — высказался Нико. — Жених не должен был стрелять, но дельфин тоже поступил плохо, обманув девушку. Если бы не его колдовство, она бы не потеряла голову, и все были бы живы!
— Да, мой мальчик, я с тобой согласен, — вздохнул старик, не переставая изумляться дотошности детского ума.
***
Жади молча сидела на аккуратном диванчике рядом с Таис, положив голову ей на плечо. Комнату мягко освещал ночник с абажуром, от которого на стену ложились размытые тени.
— Жади, и все же я не верю, что в твоей ситуации совсем ничего нельзя сделать! — сказала Таис, перебирая пальцами густые вьющиеся локоны подруги.
— Нет, конечно, я что-нибудь придумаю с этими документами, — вяло отозвалась Жади, не поднимая головы. — До нового учебного года еще много времени.
— Нет, я говорила в целом. Неужели твой муж так жесток, что с ним никак нельзя договориться? — недоумевала молодая женщина.
— Саид очень зол на меня. Если он обнаружит нас, я больше не увижу Хадижу, и это не преувеличение.
— Послушай, Жади, ты не совершила никакого преступления!
— По светским законам, может, и не совершила. Но на родине меня ждут плети.
— Но мы-то в Бразилии! — воскликнула Таис, чуть отстранившись и заглянув Жади в глаза. — Я сама не слишком хорошо знаю семейные законы, но Эрик мог бы тебе помочь, я уверена! Тебе всего лишь нужен хороший адвокат.
— Таис, прошу, не рассказывай ничего Эрику! — испугалась Жади.
— Почему?
— Мне кажется, он перестал мне доверять. Иногда он так смотрит на меня, — марокканка невольно поежилась, — будто я сделала что-то ужасное.
— Эрик время от времени изображает строгость, но он не сделал бы тебе ничего дурного. Я знаю, что он бы встал на твою сторону, если бы узнал все подробности.
— Умоляю, Таис, не надо! Не говори ни о чем ни Эрику, ни сеньору Орестесу! Они скажут, что нужно выходить на связь Саидом, но этого ни в коем случае нельзя делать! Я справлюсь сама, я со всем разберусь сама… Только мне нужно еще немного времени, — бормотала Жади как одержимая.
Таис сочувственно вздохнула и обняла ее.
— Жади… Я так переживаю за тебя.
— Спасибо, Таис, — Жади улыбнулась. — Я доверяю тебе как никому.
— Скажи, а… — Таис замялась. — Зейн давно не давал о себе знать?
Жади нахмурилась.
— Давно, а что?
— Просто хотела спросить, как у него дела с расследованием. Ренату ведь был… не чужой нам.
— Ах, нет, мне ничего не известно об этом, — опустила взгляд марокканка.
Воцарилось недолгое молчание.
— Тебе он понравился? — вдруг деликатно спросила Таис. — Зейн.
— С чего ты так решила?..
— Вы так смотрели друг на друга тем вечером. У вас были такие счастливые лица!
— Тебе показалось, Таис, — Жади заправила прядь волос за ухо и приняла равнодушный вид.
— Жа-ади! — утонченное, худенькое, но бесспорно красивое лицо Таис озарила лукавая улыбка.
— Хорошо, я скажу тебе правду. Я действительно поначалу чувствовала к этому человеку… что-то странное, необычное. Он привлек мое внимание, расположил меня к себе. Думаю, я потянулась к нему из-за своей неуверенности, страха перед Саидом, страха перед будущим. Зейн казался мне таким спокойным, уравновешенным, мудрым, — Жади мечтательно засмотрелась на светящийся абажур. — Мне хотелось слушать его и слушать, говорить с ним и говорить. Редкому мужчине я могла бы доверить то, что доверила ему. Но…
— Что?..
— Он злоупотребил моим доверием, — марокканка помрачнела. — А потом я увидела тень Лукаса, и все так смешалось у меня в голове… Я запуталась, Таис, так ужасно запуталась!
По щеке Жади скатилась одинокая слеза.
— Да поможет тебе Назаретская Дева, — печально вздохнула Таис и нежно улыбнулась ей.
Комментарий к Часть 74
Маниокас и Журупари — персонажи из мифологии народов, населяющих бассейн Амазонки.
========== Часть 75 ==========
Леонидас, хмуро сдвинув брови, читал и подписывал документы один за другим. Стопка бумаг на рабочем столе, принесенная ему секретаршей, постепенно таяла. От процесса Леонидаса оторвала Иветти, вся пышущая гневом — как раз в тон к своему ярко-красному платью.
— Иветти? — Леонидас поднял на нее чуть-чуть удивленный, чуть-чуть испуганный, чуть-чуть виноватый взгляд. — Что случилось, зачем ты пришла ко мне на работу?
— И он еще спрашивает! — возмущалась блондинка, эмоционально размахивая сумочкой-клатчем в руке. — Почему судья звонит мне и говорит, что ты просил его перенести дату бракосочетания?
— Да-да, Иветти, именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — пристыженный жених прятал глаза. — Понимаешь, у компании сейчас не самые простые времена…
— А я здесь при чем? При чем здесь наша свадьба, наша любовь?!
— Вот в этом-то все и дело, Иветти. Я хочу, чтобы мы отправились в свадебное путешествие в Марокко, как собирались, помнишь? На целых три недели.
— Помню, я пока еще склерозом не страдаю!
От чувства неловкости Леонидас, этот властный мужчина, много лет управляющий крупным бизнесом, был готов провалиться сквозь землю.
— У меня скоро запланирована встреча с акционерами. Это очень важное мероприятие, я не могу его пропустить, даже если бы сильно хотел — от него зависит судьба компании. А там на подходе новая операция Лукаса и снова хлопоты… Иветти, — он поднялся из-за стола и подошел к возлюбленной, — я хочу, чтобы нас ничто не отрывало друг от друга. Я хочу, чтобы мы наслаждались только друг другом, не отвлекаясь ни на какие посторонние вещи, ты же понимаешь?..
— Нет, Львеночек, — Иветти грозно скрестила руки на груди, — никогда не понимала и не понимаю. Ты двадцать лет поешь мне в уши эту песню. Если мы так постоянно будем оглядываться на трудности и откладывать из-за них свое счастье, свадьбу нам придется играть уже на небесах! Свадебное путешествие может и подождать, в конце концов.
— Иветти, — Леонидас тяжело вздохнул, а затем улыбнулся, сдаваясь под натиском требовательной невесты, — ты права. Мы поженимся во вторник, как и хотели. В конце концов, все приглашения уже разосланы, и все готово, не так ли?
— Львеночек! — Иветти растаяла от счастья и потянулась к его губам, но вдруг ее посетило какое-то сомнение: — А приглашение Деузе и ее мужу точно отправлено?