Раздался дверной звонок. Зейн, ожидавший гостью, незамедлительно открыл ей дверь. Клаудиа торопливо вошла к нему в квартиру и рассеянным, неосознанным движением стянула с плеч пиджак.
— Зейн, я приехала так быстро, как только смогла, — возбужденно тараторила она. — По вашему тону я поняла, что вы хотите сообщить мне что-то важное, так?
— Да, — спокойно ответил Зейн. — Пожалуйста, пройдемте в кабинет, нам нужно поговорить.
Клаудиа расположилась в его рабочем кабинете, тревожно переплетая пальцы и не зная, за что зацепиться взглядом. Зейн, видя ее волнение, предложил клиентке чай.
— Нет-нет, чай подождет! — решительно отказалась девушка. — Я хочу знать, что… В общем, прошу вас, не томите — я ждала очень долго, я не могу больше терпеть ни минуты, чтобы узнать правду. Ведь вы знаете, по глазам вижу, что знаете!
Зейн сел в кресло напротив нее и взял за руки.
— Клаудиа, выслушайте меня спокойно. Это самое необходимое условие — спокойствие.
Египтянин будто гипнотизировал ее взглядом. Низкий, глубокий тембр его голоса обволакивал, окутывал теплом и умиротворением. Клаудиа сидела притихшая и смотрела на Зейна во все глаза.
— Вот так. Так намного лучше, — улыбнулся детектив.
— Это все же мой отец, да?.. — обреченно проговорила девушка. — Это он все организовал?
Зейн прикрыл глаза и отрицательно помотал головой.
— Нет?! — ужаснулась Клаудиа, однако на ее лице промелькнуло некоторое облегчение. — Но тогда… К-кто…
— На самом деле, Клаудиа, ваш отец виноват. Очень виноват. Скорее всего, это он подбросил наркотики Ренату в первый раз, но он не убивал его.
— А что тогда случилось? — по лицу Клаудии текли слезы, которые она уже не могла сдерживать.
Зейн вздохнул и немного откинулся назад.
— Ваш отец нанес только первый удар, запустил цепную реакцию, как в бильярде — один толчок, и шары сами разлетаются по позициям. Знаете, я долго искал пропавший морфин. Это наркотический препарат строжайшего учета, его нельзя так просто взять и выкрасть из больницы, аптеки, со склада, чтобы этого никто не заметил. Подделать рецепт можно, но поддельный рецепт — очень ненадежное средство. Я изучил много дел, связанных с незаконным трафиком и сбытом морфина, но ни одно из них меня не удовлетворило. Пока я не узнал о подозрительном происшествии на одном из аптечных складов…
— Простите, Зейн, но мне все это не интересно, — нетерпеливо перебила его Клаудиа. — Я не хочу знать, как это произошло, я хочу знать, что произошло с Ренату.
— Я собрал достаточно улик, чтобы прямо сейчас пойти с ними к комиссару полиции. Эти же улики помогли мне логически восстановить всю картину, хотя многие детали до сих пор мне не ясны. Но прежде я должен буду встретиться кое с кем и обстоятельно поговорить. Или хотя бы предупредить. Это… вопрос чести и совести, Клаудиа.
— Зейн, если я умру прямо в вашем кабинете от удара, вы будете за это отвечать, — нервно хихикнула девушка. — Почему восточные люди так любят говорить притчами и ходить вокруг да около?
— Разобьются многие сердца, — спокойно и сострадательно продолжал Зейн. — В том числе и ваше.
— Так разбивайте же поскорее, — с мукой во взгляде попросила его Клаудиа.
***
Домой Клаудиа ехала, не помня себя. Зейн, опасаясь, что его клиентка в таком состоянии может угодить под машину, порывался отвезти ее сам, но она настояла на такси. Огни вечернего города сливались в глазах у Клаудии в бесформенную светящуюся полосу. Рана в душе кратно увеличилась в размерах и ныла так, что хотелось кричать. Девушка не могла и не хотела терпеть эту боль, а неоновая вывеска бара подсказала хороший способ немного облегчить страдания.
— Остановите, пожалуйста, здесь, — попросила она таксиста.
— Сеньорита, вы уверены? — с сомнением спросил тот, глядя на ее размазавшуюся от слез тушь. — Ваш друг попросил меня отвезти вас строго до дома и помочь подняться.
— Остановите здесь, — железным тоном повторила Клаудиа.
— Хм, хорошо, но деньги заплачены…
— Да к черту деньги, я заплачу вам еще, только выпустите меня!
Водитель растерянно повиновался и припарковал автомобиль у входа в бар. Клаудиа громко хлопнула дверцей такси и зашла купить выпивки. Выбор пал на крепкий бренди — глотку, вероятно, сожжет, ну и пусть, зато поможет забыться хотя бы на время.
В баре было слишком душно, шумно и темно. Клаудиа почувствовала боль в висках и тошноту и решила, что пить она будет где угодно, только не в этой крысиной норе.
Она пошла бродить по улицам прямо так — с бутылкой в руках, и ей было все равно, что в опустившейся на вид девице кто-то может узнать наследницу большого состояния.
Добравшись до парка, где было более-менее тихо и спокойно, Клаудиа расположилась на скамье возле маленького пруда и, зажмурившись, сделала долгожданный глоток. На пустой желудок напиток показался ей огненным — тем лучше.
Второй глоток ей помешал сделать некто, бесцеремонно выхвативший у нее бутылку. От неожиданности Клаудиа едва не потеряла дар речи. В следующую секунду она в бешенстве повернулась к тому, кто посмел ее потревожить. Этим человеком оказался Лео.
— Тебе это не нужно, — показал он ей конфискованную бутылку бренди.
Клаудиа злобно сверкнула глазами.
— Ты что, следил за мной?!
— Случайно заметил. Зачем ты так себя ведешь?
Девушка истерично рассмеялась, еле-еле балансируя на грани смеха и горьких слез.
— Кто ты такой, чтобы указывать мне, как я должна себя вести и как не должна? Ты хотя бы примерно представляешь, что я сейчас чувствую? Догадываешься о причинах, по которым я делаю то, что делаю?
Лео молча помотал головой.
— То-то же. Не знаешь, а судишь.
— Я не сужу тебя, я просто говорю, что тебе не идет быть пьяной.
Клаудиа на глазах теряла терпение.
— Слушай, какое тебе до меня дело? Шел своей дорогой и иди, но сначала отдай мне бренди!
— Нет, — Лео спрятал бутылку за спину. — Если я отдам, ты напьешься.
— Да! — насмешливо воскликнула Клаудиа. — Правильно догадался, молодец. Я напьюсь, потому что мне плохо, мне очень плохо, я буквально умираю душой. Я буду пить до смерти, если захочу, и заруби себе на носу: мне не нужны спасители и спасатели, хватило одного. А теперь верни бутылку!
Она метнулась за спину парню, чтобы отобрать трофей, но тот ловко отскочил в сторону так, что Клаудиа осталась ни с чем. Ее это взбесило еще больше.
— Ты думаешь, я с тобой шутки шучу?!
— Я с тобой тоже не шучу, — ответил Лео серьезным тоном, однако в его взгляде сквозило нечто очень несерьезное.
— Верни бутылку, и разойдемся мирно, — сурово произнесла Клаудиа.
Лео подумал немного и с довольной улыбкой сказал:
— Ладно, только если ты ее сама заберешь.
Он протянул ей бренди, но только Клаудиа хотела забрать свою выпивку, отдернул руку и сделал шаг назад.
— Ах, ты!.. — вне себя от злости прошипела девушка и снова перешла в наступление.
Этот странный, безумный «вальс» продолжался не меньше минуты. Клаудиа была близка к срыву, Лео, напротив, ее ярость только раззадоривала.
— Я столкну тебя в воду! — грозилась она, пытаясь поймать его за руку.
— Попробуй, — ответил Лео, в очередной раз виртуозно увернувшись от атаки.
Наконец он решил сыграть в поддавки и замер на месте. Клаудиа победно улыбнулась. Однако ее радость была преждевременна — Лео высоко поднял руку так, что Клаудии пришлось тянуться вверх, но ей не хватало роста. На некоторое время они застыли в этой двусмысленной позе, стоя вплотную друг к другу.
— Лучше не зли меня, — постаралась как можно более жестко произнести Клаудиа. Впрочем, вышло не слишком убедительно. И выпить, говоря откровенно, хотелось уже не так сильно, но принцип есть принцип.
— А иначе что? — Лео улыбался, глядя на нее с шаловливыми искорками в глазах. — Побьешь меня?
— Надо будет — побью. Слушай, парень, хватит издеваться. Это мой бренди, я покупала его на свои деньги. Будешь возмещать мне ущерб!