— Как скажешь, — Лео резко бросился к водоему и опрокинул бутылку. Бренди с бульканьем полилось в воду.
— Что ты делаешь?! — в гневе воскликнула Клаудиа. — Совсем обнаглел?
Она кинулась к нему, чтобы попытаться спасти остатки выпивки, но получилось то, чего Клаудиа совершенно не ожидала — они сцепились в сумасшедшем поцелуе, при этом едва не потеряв равновесие. Все вышло само собой, естественно, будто так и надо. С громким звоном разлетелась на осколки пустая бутылка, но им до этого уже не было никакого дела. Такая анестезия оказалась ничуть не хуже алкоголя, правда, сожалений наутро она вызывает не меньше.
========== Часть 79 ==========
К Лукасу в палату наведалась целая делегация. Леонидас под руку с Иветти, Мел, Далва наперебой спрашивали, как он себя чувствует и все ли у него в порядке.
— Молодец, сынок, я тобой горжусь, — одобрительно похлопал его по ноге Леонидас. — Ты мужественно выдержал эту операцию.
— Но я по-прежнему не чувствую ног, папа, — невесело заметил Лукас.
— Это ничего, результат может появиться не сразу — мне все объяснили врачи. Немного погодя мы поедем в Штаты, там тебя поставят на ноги, не сомневайся!
— Конечно! — вмешалась Далва. — Если Господь воскресил Диогу из мертвых, чего Ему стоит исцелить Лукаса?
— Да-алва! — укоризненно взглянул на нее Леонидас.
— Лукас, мальчик мой! — служанка, прослезившись, трогала голени больного. — Сколько тебе, бедному, пришлось вытерпеть! Ничего, я каждый день молюсь о твоем выздоровлении, даже поставила огромную свечу Пресвятой Деве!
— Лукас, выздоравливай скорее, мы все очень ждем тебя домой! — ласково улыбнулась Иветти.
— Спасибо вам всем, — улыбнулся в ответ Лукас. — А где Маиза?
— Маиза немного задерживается, — пояснил Леонидас. — Она навестит тебя сегодня.
— Ясно. Хорошо.
— Лукас, если бы ты знал, как тебя не хватает в компании! — жаловался больному отец. — Никому нельзя доверять дела, никому! Ты был мне настоящей опорой, сколько всего на тебе держалось! Разве Тавиньо может заменить тебя? Или Лобату? Кто-то может сравниться с тобой в компетентности? Никто! Твоя ошибка была лишь в том, что…
— Львеноче-е-ек! — Иветти покрепче сжала его локоть и легонько надавила каблуком на носок его ботинка.
Леонидас воспринял этот сигнал безошибочно.
— Поправляйся, сынок! Поправляйся, возвращайся в строй, и вместе мы свернем горы!
Лукас заулыбался.
— Пойдемте, не будем мешать Лукасу. Ему нужно отдыхать, — засуетился Леонидас и повел за собой из палаты женщин.
— Мел! — окликнул Лукас дочь. — Останься, посиди со мной.
Мел с радостью вернулась к отцу и села возле больничной кровати.
— Я скучал по тебе, дочка. Как твои дела?
— Я тоже очень скучала, папа, — нежно улыбнулась Мел. — У меня все хорошо, я почти окончила первый курс на «отлично».
— Какая ты у меня умница! — с гордостью сказал Лукас.
Мел смущенно опустила взгляд.
— В этом нет большой заслуги. Программа была довольно легкой, но в следующем году учиться будет гораздо сложнее.
— Я не сомневаюсь, что ты справишься лучше всех.
— Спасибо, что веришь в меня, — благодарно произнесла Мел.
— А Шанди? Вы созваниваетесь?
При упоминании о возлюбленном Мел стушевалась.
— Да… Созваниваемся, он мне присылает фотографии по электронной почте. В Эмиратах так красиво! Я мечтаю побывать там, увидеть эти места воочию.
— Восток очень красив, Мел, — задумчиво согласился Лукас. — Оказавшись там, не всегда понимаешь, в реальности находишься или в сказке.
— Может быть, съездим вместе? — воодушевилась Мел. — Я совсем не знаю местных порядков и боюсь сделать что-нибудь не так, а ты уже бывал на Востоке, многое о нем знаешь. Извини, пап… — осеклась она, увидев, как помрачнел отец на этих словах.
— Ничего, — улыбнулся Лукас как ни в чем не бывало. — Ты права, нам стоит однажды отправиться в путешествие вместе. Помнишь, как в детстве тебе нравились мои сказки о пустыне?
— Конечно, помню. Мама очень сердилась, когда я пересказывала ей эти сказки.
— Наверное, мне не стоило этого делать, — Лукас повернул голову набок и засмотрелся на картонную репродукцию картины с морским пейзажем, висевшую на голой больничной стене. — Надо было рассказывать тебе другие истории.
— Папа, но я же была ребенком!
— Я знаю, Мел, знаю. Я теперь часто спрашиваю себя, все ли правильно делал в своей жизни.
— Папа! — с сочувствием вздохнула Мел.
— Знаешь, что я сделал бы, если бы вернулся в прошлое?
— Что?..
— Я бы научился радоваться. Если бы ты только знала, как тяжело жить, когда видишь мир вокруг серым, мрачным, холодным и бесприютным. Кажется, я начинаю понимать, что проблема была не в мире, а во мне. Посмотри на моего клона: что у него есть? Ничего. А он радуется всему и наслаждается жизнью, значит, и я так мог бы.
— Просто ты не общался с ним близко, — улыбнулась Мел. — Лео далеко не такой веселый, каким кажется.
— Возможно, — хмыкнул Лукас. — Но тогда у меня было гораздо больше возможностей быть счастливым, чем сейчас.
— Папа, ты поправишься, я верю! — горячо убеждала его дочь. — В любом случае мы очень любим тебя, разве этого мало для счастья?
Лукас прослезился, с теплотой глядя на нее.
— Хорошо, что ты есть у меня, дочка. Я могу представить свою жизнь без многих людей, многих вещей. А без тебя — не могу.
Мел наклонилась к отцу и поцеловала его в лоб.
— Выздоравливай, пап. И ни о чем не переживай. Я буду с тобой, что бы ни случилось.
========== Часть 80 ==========
— Жади? — Флор постучалась в комнату и, приоткрыв дверь, осторожно заглянула внутрь.
— Донна Флор? — обернулась Жади, оторвавшись от настенного зеркала, перед которым расчесывала свои пышные волосы. — Вы что-то хотели?
— Д-да, — неуверенно начала женщина, — мне пришло письмо от Зейна, но…
— От Зейна?! — Жади изменилась в лице.
— Только здесь пометка о том, чтобы я передала его строго тебе в руки.
Жади бросила расческу на трюмо и мигом оказалась у двери.
— Дайте взглянуть, — она отобрала конверт и нетерпеливо вскрыла его маникюрными ножницами.
— Так, письмо передала, надо пойти проведать соседку, а то вчера вечером она жаловалась на сердце, — Флоринда изо всех сил старалась выглядеть спокойной, в голосе же ее было слышно волнение. — Жади, если там что-то о Ренату, ты же мне сообщишь?..
Жади, толком не слушая ее, погрузилась в чтение письма. Зейн писал:
«Жади, простите, что снова обращаюсь к Вам с сугубо деловой просьбой. Я не посмел бы делать этого, если бы не имел на то серьезнейших причин. У меня нет прямой связи с Таис, а Вы единственное в деревне незаинтересованное лицо, которому я могу доверить важную миссию. Пожалуйста, передайте Таис, что всю эту неделю я жду ее для разговора в отеле «Перула» в Белене. Каждый день я буду находиться в ресторане на первом этаже отеля с двенадцати до двух и с шести до восьми. Если она не застанет меня в ресторане, пусть постучится в сто седьмой номер. Об этом визите должны знать только трое: я, Вы и Таис. Пусть она выберет такое время и такой предлог, чтобы никто ничего не заподозрил, даже ее семья. В особенности, ее семья. Жади, это вопрос жизни и смерти. Искренне надеющийся на Ваше участие,
Зейн»
— Что там, Жади? — спросила Флор, с тревогой наблюдая за напряженным выражением лица марокканки.
— Н-ничего, донна Флор, — Жади через силу улыбнулась и смяла письмо в руке. — Это личное.
— Личное? — удивилась Флоринда, глядя на скомканный лист бумаги.
Разве так обращаются с личными посланиями?
— Да, это… наши с Зейном… Наше недопонимание, вот и все.
Жади с беспокойством посмотрела на крупный циферблат настенных часов.
— Донна Флор, когда уходит следующий катер в Белен?
— Через полтора часа, а что?..
— Почему так долго?
— Жади, река поднялась, катера ходят немного реже обычного расписания, — удивленно пробормотала Флор. — Дева Назаретская, что же случилось?
Жади в полной растерянности металась по комнате.