— Сеньор, к нам сегодня не обращалась такая пациентка, — удивленно сказала регистратор.
— Как это? — опешил он. — Вы уверены?
— Совершенно уверена, у нас даже нет ее карточки.
— Понятно. Спасибо, — через силу выдавил из себя Саид и отшатнулся от окошка. Он достал телефон и в ярости набрал номер второй жены.
— Хабиби, мы совсем скоро вернемся домой, — беззаботно проговорила в трубку ничего не подозревающая Рания.
— Рания, где ты?! — едва не закричал на нее муж.
— Я… — девушка растерялась от его грозного тона. — Я в салоне красоты, это прямо над клиникой…
— Что ты там делаешь?! — грубо перебил ее Саид. — Разве я не сказал тебе проводить Жади до кабинета?
— Саид… — по голосу Рании было слышно, что она готова заплакать от испуга и обиды.
— Ладно, спускайся вниз, я жду тебя здесь, — он смягчился, поняв, что Жади обвела ее вокруг пальца точно так же, как и его.
Он вышел в холл здания к лестнице, где прямо на него на всех парах мчалась Жади собственной персоной.
— Жади! — Саид еле сдерживался, чтобы не накричать на нее при людях. — Где ты была?!
— У стоматолога, ты что, не знаешь? — ответила она как ни в чем не бывало. — Прием уже закончился, я вышла купить воды в киоске и вернулась сюда за Ранией.
— Лгунья! — прошипел обманутый муж. — Я только что из клиники, тебя там не было! Куда, куда ты ездила?!
Жади глубоко и часто дышала, смотря ему в глаза одновременно и со страхом, и с вызовом. Между ними разгоралась настоящая война, а на войне нужно быть храброй. В такие минуты Саид разрывался между желанием ударить ее наотмашь по лицу и поцеловать — со всей страстью, со всей болью, чтобы она признала его абсолютную власть над собой, но удар ли, поцелуй ли — увы, ее дух всегда оставался непокоренным.
И без того порядком расстроенная Рания спустилась на первый этаж и застала немую сцену, разыгравшуюся между Саидом и Жади. Не требовалось особой проницательности, чтобы почувствовать, что воздух вокруг них буквально наэлектризован. Рания впервые ощутила себя ненужной в этой семье, третьей лишней, совершенно неприкаянной. Казалось, ни тот, ни другой даже не заметили ее появления.
— Поговорим дома, — сурово прервал молчание Саид. — Нам пора ехать. Рания, — обернулся он ко второй жене, — в следующий раз будь внимательнее к моим просьбам.
Жади обменялась с ней взглядами, но обе ничего не сказали и проследовали за мужем. Обстановка накалялась с каждым днем, и Жади понимала, что развязка ситуации совсем близко. Она молилась лишь о том, чтобы все сложилось в ее пользу.
========== Часть 9 ==========
Маиза сидела, закинув ногу на ногу, в гостиной дома Феррасов в компании своей подруги Лидьяне. Она нервничала и поминутно взглядывала на наручные часы, зачем — сама не знала. Вероятно, так проявляла себя внутренняя тревога без конкретной причины, отчего-то становившаяся все сильнее и сильнее.
— Маиза, и все же, как вы теперь будете? — Лидьяне искренне сопереживала ей. — Такая ужасная ситуация, до сих пор в голове не укладывается. Вы же собирались разводиться до того, как это все произошло?
— Да, Лидьяне, собирались. Собирались… — Маиза задумалась. — Забавно, еще недавно я считала, что мы с Лукасом живем хуже некуда, но я была не права — худшее оказалось впереди. И Мел, как назло, связалась с этим охранником именно сейчас, будто решила добить меня! Я устала, Лидьяне, устала от всего, я хочу покоя. Уехать куда-нибудь на другой край света, в Альпы на горнолыжный курорт, забыть о Лукасе, о его изменах и инвалидности, об этой Жади, отдохнуть от поучений сеньора Леонидаса и Далвы, от глупостей Мел.
— Это отличная идея! Поезжай, непременно поезжай!
— Нет, Лидьяне, — покачала она головой. — Я не могу, что-то держит меня здесь. Словно страх, что я вернусь и застану на месте этого дома одно пепелище. Начать все с нуля не так просто, как кажется. Да, наша семейная жизнь была очень далека от идеала, но она была целых двадцать лет, и я к ней привыкла. Я в этом доме полжизни, я не вижу себя вне этого брака, Лидьяне. Знаешь, меня даже не смущает обездвиженность Лукаса. Нисколько. Он всегда был в отношении меня каким-то… неживым, если ты понимаешь, о чем я говорю. Лукас вроде бы находился поблизости, но в то же время его не было рядом. Так что в этом смысле между нами не изменилось вообще ничего, — усмехнулась Маиза.
— Маиза, ты слышишь? — перебила ее подруга. — На улице какой-то шум, крики.
— Должно быть, уличные хулиганы — Рио есть Рио. Сейчас охрана с ними разберется, — Маиза попыталась отвлечь Лидьяне, внутренне боясь даже представить, кто мог устроить дебош у ворот особняка.
— Нет-нет, это женский голос! — возразила та. — Там кричит какая-то женщина.
Маиза почувствовала, как ее щеки загорелись от гнева и смущения. Она ненавидела представать перед друзьями и знакомыми в неблаговидном свете. Лидьяне прекрасно знала, что в семье Феррас есть проблемы, но одно дело знать, а другое — увидеть своими глазами орущую благим матом возле дома скандалистку. Кто же это — неужели мать Шанди пришла устраивать разборки, или бывшая невеста сеньора Леонидаса заявилась качать права? Что тот, что другой вариант показались Маизе невероятно позорными.
— Далва, — обратилась она к экономке, уже идущей быстрым шагом к входной двери, — пожалуйста, выйди и посмотри, что там происходит. Лидьяне, идем со мной, я хотела кое-что показать тебе.
Маиза чуть ли не силком утащила наверх любопытную гостью, а Далва тем временем воинственно направлялась к воротам дома. Она уже знала — охранник сообщил — кто к ним пожаловал.
— Вы совсем потеряли стыд? — в возмущении выкрикнула она в сторону Иветти, осаждавшей секьюрити. — Кто вас звал сюда?
— Я пришла не к вам и даже не к Львеночку, еще чего не хватало! — не осталась в долгу разодетая по последней моде блондинка. — Я пришла навестить больного, вы не имеете права мне препятствовать!
— Больной в посетителях не нуждается, а нуждался бы — сказал бы об этом сам. Уходите, не испытывайте мое терпение! Вам тут не проходной двор!
— Это вы не испытывайте мое! Пустите меня по-хорошему или пожалеете! Лукас! Лу-укас! — истошно завопила Иветти так, что звуки ее голоса долетели в открытое окно спальни на втором этаже.
Лукас встрепенулся: он не ожидал, что Иветти придет проведать его. Судя по всему, ее не пускают за ворота, иначе бы она так не кричала. Лукас пожалел, что не может встать и хотя бы подойти к окну, чтобы посмотреть, что же делается снаружи.
— Далва! — позвал он служанку, но ответа не последовало. — Да-алва! Маиза! Мел! Хоть кто-нибудь в этом доме, подойдите ко мне!
— …Кажется, Лукасу что-то нужно, — услышав крики из-за стены, сказала Лидьяне.
— Я схожу к нему, — натянуто улыбнулась Маиза, но непоседливая подруга прошмыгнула вслед за ней.
— Лукас! — воскликнула она, оказавшись в комнате больного. — Извини, что сразу не поздоровалась, как ты?
— Нормально, Лидьяне, — дружелюбно ответил он ей. — Кажется, там пришла Иветти, пусть ее пропустят ко мне.
Маиза судорожно сглотнула — визит этой особы не сулил ничего хорошего. Она знала, что Иветти не раз помогала Лукасу в его свиданиях с Жади, и поэтому скорее легла бы костьми у порога, чем позволила бы ей войти, но при Лидьяне отказывать парализованному было слишком неудобно.
— Хорошо, я спущусь вниз, — с деланной заботливостью проговорила она.
— …Так вы откроете ворота или нет? — настойчиво спрашивала Иветти.
— Пусть войдет, — царственно обратилась к охраннику вышедшая из дома хозяйка.
— Маиза, да ты что?.. — в ужасе уставилась на нее Далва.
— У нас здесь не неприступная крепость, а Лукас не принцесса в башне, чтобы его стеречь, — усмехнулась Маиза. — Так что пусть к нему приходит, кто хочет.
— Сеньор Леонидас бы этого не одобрил! — уперла руки в боки Далва.
— Сеньора Леонидаса нет дома, не так ли, Далва? Проходите, Иветти.