Сеньора Феррас, растаяв от комплимента, хотела было что-то ответить, но ее перебил звонок сотового телефона.
— Прости, Саид, мне так неловко. Это из дома, я должна ответить.
— Конечно, — царственно кивнул Саид, пригубив немного вина.
— …Маиза! Маиза! — крики Далвы из трубки доносились аж до соседних столиков, и Маизе пришлось встать, краснея от стыда, извиниться и отойти в сторону уборной, где было поменьше людей.
— Далва! — буквально прошипела она в телефон. — Я же просила не беспокоить меня этим вечером!
— Мел! Мел побежала куда-то со всех ног в ночь!
— Как это?! — поразилась Маиза. — Почему вы ее не остановили?
— Как ее остановишь? Она сама не своя, Маиза, прошу, приезжай скорее!
Женщина тяжело вздохнула и отключила связь. Вечер был сорван.
***
Небольшой бар в Ипанеме монотонно гудел голосами посетителей. У стойки равнодушно мешал коктейли и разливал напитки бармен. Клиенты часто пытались разговорить его, но чопорный молодой человек в униформе с иголочки произносил не больше, чем положено — каждого не переслушать. Мел как-то раз была в этом заведении вместе с друзьями, но теперь решила посетить его одна, так проще. Без лишних свидетелей. Ей хотелось почувствовать себя кем-то, кем она никогда не была и по сути своей не являлась.
— Текилу, пожалуйста, — вальяжно обратилась Мел к бармену.
— Текила — дрянь, бери джин-тоник, — напугал ее незнакомый женский голос.
Рядом на барном стуле сидела девушка, внешность которой Мел смутно припоминала: стриженные по плечи светло-каштановые волосы, чуть припухлые губы, большие серые глаза. Одета незнакомка была небрежно, но в брендовые вещи. Кто-то из старшекурсниц? Она прищурилась, глядя на Мел.
— Твое лицо кажется мне знакомым. Если не ошибаюсь, ты внучка Леонидаса Ферраса. Да? Точно, я угадала.
Мел моментально растеряла всю свою вальяжность. Должно быть, упоминание собственной фамилии сделало ее вновь зажатой и застенчивой, сорвало маску «взрослой и независимой» девушки. Теперь она снова всего лишь внучка Леонидаса Ферраса, пустое место, ноль без палочки.
— Ладно, не хочешь разговаривать — не надо, — пожала плечами незнакомка. — Я и сама не люблю, когда ко мне лезут.
— Откуда ты меня знаешь? — поинтересовалась Мел, заказав себе джин-тоник.
— Я принадлежу к таким кругам, что вроде как обязана знать. Понятия не имею, зачем, но обязана.
— Как тяжело иметь богатого дедушку, — неожиданно для самой себя разоткровенничалась юная сеньорита Феррас. — Дома во мне все видят только наследницу состояния, фабрику по производству медалей, а не человека.
— Кто-то сказал бы, что ты просто обнаглела, — усмехнулась ее собеседница. — Не жила в бедности, не видела жизни… Но я с тобой согласна — этот груз невыносим. Кстати, меня зовут Клаудиа. Клаудиа Варгас.
— Варгас? — переспросила Мел. — Кажется, я слышала эту фамилию от дедушки.
— Они сотрудничают между собой. Продовольственные компании твоего деда и моего отца.
— Я Мел, — стушевалась девушка, поняв, что она забыла представиться.
— Очень приятно. Одной коротать вечера в этой забегаловке — то еще «удовольствие». Даже не поговорить не с кем, — Клаудиа бросила презрительный взгляд на компанию молодых людей за ближним столиком, оказывающих одиноким девушкам явные знаки внимания.
Мел чувствовала себя неловко в таком окружении. Она не стала притрагиваться к алкоголю — пропало всякое желание. Единственным ее желанием в этот момент было убежать подальше от чужих глаз, спрятаться, но любопытство по отношению к личности новой знакомой пересиливало робость. Мел казалось, что им есть, о чем рассказать друг другу.
— Говорят, выпивка не лучшее средство, чтобы заглушать боль, — задумчиво проговорила Клаудиа, глядя к себе в полупустой бокал. — Как по мне, это единственное, что имеет эффект. Жаль, ненадолго.
— Я вообще раньше не пила, — призналась Мел, — совсем, ни капли. Но в последнее время столько всего навалилось…
— Я слышала про твоего отца. Сочувствую тебе.
— Это просто ужасно. Я никогда не чувствовала счастья в своей семье, но и несчастной назвать себя не могла. А потом начался какой-то ад, и с каждым днем становится все хуже.
— Я в аду уже три года, — горько усмехнулась Клаудиа. — И у меня для тебя плохие новости: лучше не станет. Хуже, возможно, но лучше… нет.
— Почему ты так в этом уверена? — удивилась Мел.
— Опыт. Просто опыт. Что говорят врачи по поводу твоего отца, если не секрет?
— Ничего обнадеживающего, — печально вздохнула девушка. — Отец единственный из всей семьи, кто меня более-менее понимает. Не знаю, за что ему досталась такая судьба.
— А мой отец чудовище, — с деланным равнодушием произнесла Клаудиа, будто речь шла о чем-то отвлеченном. — Он жив, здоров, но я ужасно жалею о том, что он мой отец.
— Иногда мне тоже хотелось бы иметь другую мать. Моя меня не любит, она никого не любит. Ее интересуют деньги, положение в обществе, внешний лоск… — перечисляла Мел, задержав взгляд на поблескивающих бутылках за спиной у бармена. — Ей плевать на мои чувства, она хочет, чтобы я была красивой картинкой в журнале, чтобы меня не стыдно было показывать подругам. Я боюсь, что в конце концов моя мать разрушит мне жизнь. Знаешь, у нее это уже почти получилось.
— Охотно верю, — с легкой ухмылкой кивнула Клаудиа. — Они умеют это делать, как никто.
— Неужели никак нельзя это исправить?..
— Тебе нужно уйти из дома, жить отдельно. Я так и сделала. Не сказать, что сильно помогло, но я хотя бы не вижу каждый день недовольное лицо отца и не слушаю его нотаций. Он учит меня жизни! — громко воскликнула Клаудиа, еле сдерживая внезапно выступившие на глазах слезы. — Он, он, преступник!
— Преступник? — поразилась Мел.
— Извини, — девушка отвела взгляд. — Кажется, я немного перебрала с алкоголем сегодня. Не бери в голову. Я пойду, здесь совсем нечем дышать. Рада была познакомиться, Мел. Если захочешь поболтать, звони — Клаудиа написала на бумажной салфетке номер телефона и протянула новой знакомой.
— Спасибо, — растерянно ответила сеньорита Феррас и хотела попрощаться с ней, но Клаудии и след простыл. Она словно появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.
Мел не стала задерживаться в баре. Загадочная встреча странным образом вселила в нее уверенность в том, как нужно поступать в сложившейся ситуации. Мел отправилась домой, но лишь для того чтобы переночевать. А наутро она будет действовать.
========== Часть 13 ==========
Время было уже позднее, но Жади не ложилась спать. Она сидела в свете ночника на кровати с шелковыми подушками и балдахином, едва-едва колыхавшимся от дуновения легкого ветерка в открытое окно спальни, за которым шелестела густая листва. По щеке покатилась слеза, потом другая. Жади не позволяла себе опускать руки — только не сейчас! — но иногда чувство тревоги становилось сильнее ее воли. Словно дикий зверь, попавший в западню, марокканка искала выход из сложившейся ситуации и боялась не найти его. Одно Жади знала точно: без борьбы она сдаваться не собирается.
В большом зеркале у трюмо она уловила чужой взгляд. Выжидающий, наблюдательный, полный болезненной страсти взгляд. Саид бесшумно вошел в комнату первой жены и молча сел напротив нее.
— Саид? Что тебе нужно? — безучастно спросила Жади.
— Так ты встречаешь мужа?
— Зачем ты пришел? Я уступила все свои ночи Рании на этот месяц.
— Я пришел поговорить с тобой, — с еле слышным коварством в голосе ответил Саид. — Жади, я согласен дать тебе развод.
— Что?! — у Жади перехватило дыхание от этой новости.
— Но ты должна понимать одну вещь. Этот развод будет третьим, окончательным, после него я не смогу принять тебя обратно в дом, даже если ты будешь умолять меня. Это значит, что ты не увидишь Хадижу.
— Как?! Ты не посмеешь!
— Она принадлежит моей семье, а не твоей. Если не веришь мне, спроси у дяди Али.