— Что?! — оскорбилась Хадижа. — Как ты сказала?..
— А что, не так? — пожала плечами маленькая мулатка. — Ты ходишь вся закутанная в одежду даже в сорок градусов жары, почти не гуляешь, ни с кем не общаешься, кроме Нико…
— Тебе-то что? Как хочу, так и одеваюсь.
— Может, у твоей мамы просто нет денег на нормальную одежду? — продолжала издеваться над новенькой Кристина.
Этого оскорбления Хадижа уже не могла стерпеть.
— Не смей говорить плохо о моей маме! — взвилась она.
— А ты не груби моей! Думаешь, ты тут самая умная?
— Думаешь, ты тут главная? — огрызнулась Хадижа. — Ну и что, что твоя мама директор школы? Мой папа… — она резко замолчала, испугавшись своей несдержанности.
— Кстати, а где твой папа? — хитро прищурилась Кристина.
— В командировке, — ляпнула Хадижа первое, что пришло в голову. — Он уехал на полгода в другую страну.
— М-м, ясно, — со снисходительной улыбкой покачала головой нахальная девчонка. — О, а вон и твой кавалер.
Она кивнула в сторону идущего к стадиону в компании мальчишек Нико.
— Эй, Нико! — крикнула ему Кристина.
— Чего тебе, Кристина? — недовольно спросил мальчик, остановившись напротив одноклассниц.
— Иди сюда, а то Хадиже без тебя даже поговорить не с кем!
— Что за глупости? — перебила ее Хадижа, почему-то ужасно смутившись.
— Кристина, ты как обычно, — Нико опустился на скамейку и поправил шнурок на кроссовке. — Хадижа, не обращай на нее внимания, она всегда вредная.
— Я вредная?! — возмутилась Кристина. — Это твоя подружка хамит учителям!
— Ты тоже не сильно вежливая с донной Оливией, — заметил Нико, — но тебя за это никто не ругает.
— Ой, давай, красуйся, как павлин, перед своей новенькой! — фыркнула девочка.
— Никто ни перед кем не красуется, — отмахнулся Нико.
— Да, оно и видно.
— Кристина, тебе нечего делать? — не выдержала Хадижа.
— Ой, и правда, засиделась я что-то с вами, — Кристина лениво потянулась и встала со скамьи, позвав за собой подруг. — Идемте, девочки, не будем общаться с грубиянами.
— Кобра! — еле слышно выругалась ей вслед Хадижа. — Настоящая ядовитая кобра!
— Кристина просто избалованная, — пояснил Нико, — но она не такая уж злая, как кажется. Хоть я ее и не люблю. А ты смелая, Хадижа, так дала отпор донне Розе!
— Но меня правда не предупредили о контрольной, — насупилась Хадижа. — Когда я в прошлый раз пришла в новую школу, меня в первый день освободили от домашнего задания.
— У тебя вправду нет учебников?
Хадижа отрицательно помотала головой.
— Можешь брать мои, когда захочешь, — предложил мальчик. — Я серьезно. Мне они все равно особо не нужны, я их не читаю. Мне все дедушка объясняет и рассказывает.
— Не надо, мне мама купит, — отказалась Хадижа. — Но спасибо, Нико.
Раздался громкий свисток учителя физкультуры, призывающий детей построиться. Строго говоря, учитель работал тренером местной футбольной команды, а в школе значился по совместительству, но от этого был не менее требователен к детям. К нему на урок лучше не опаздывать — эту истину друг поведал Хадиже еще до того, как она впервые переступила порог новой школы.
***
Поздним вечером на кухне в доме Флоринды трое пили чай. Жади делилась со старшими товарищами переживаниями по поводу обучения Хадижи в сельской школе. Ей казалось несправедливым и предвзятым отношение директрисы к ее дочери.
— Сначала она ни в какую не хотела принимать Хадижу, а теперь придирается к ней! — негодовала марокканка. — В следующем учебном году я отдам Хадижу учиться в Белен или в другой город. Может быть, там ее встретят лучше.
— Так ты совсем не собираешься возвращаться в Рио, Жади? — спросил Орестес, шумно отхлебнув чая.
— Нет… наверное, нет, — ответила та. — Я думаю, что осяду где-то в провинции.
— Ну и правильно, — одобрил старик. — Эти большие города, да простит меня Господь, одна сплошная грязная клоака. Нечего там делать. Вот погляди, какая у нас красота!..
— Оре-естес! — Флор посмотрела на Орестеса таким взглядом, что он понял, что прошелся буквально по лезвию ножа.
— Извини, Флор, я умолкаю, — пристыженно сказал он. — Но ведь и правда у нас хорошо! И воздух чистый, и работа всем найдется. Деньгами мы не богаты, зато богаты душой.
— Ты пей чай, а то остынет, — с улыбкой напомнила ему хозяйка.
— Я согласна с сеньором Орестесом, — поддержала гостя Жади. — У вас здесь замечательные люди… Кроме некоторых, зазнавшихся, но я действительно счастлива быть среди вас. Наконец-то я чувствую себя свободной, чувствую, что что-то значу сама по себе.
— Точно! — подхватил Орестес. — В большом городе люди живут, как винтики… безвольные, вот. Винтики в большом бездушном ме-ха-низ-ме. Жади, я рассказывал тебе, как однажды ездил Буэнос-Айрес?
— Нет, расскажите, я с удовольствием послушаю, — лучезарно улыбнулась во весь рот Жади.
Вечерним посиделкам помешал резкий и громкий стук в дверь. Флор торопливо встала из-за стола и быстрым шагом пошла открывать. У порога стояли соседи с дальнего участка.
— Флор, срочно нужна твоя помощь! — встревоженно тараторила жена одного из хороших знакомых Флоринды. — Мужу плохо, кажется, опять проблемы с сердцем!
— Идем, — хозяйка открыла верхний кухонный шкафчик и достала аптечку. — Я сейчас к вам, и кто-то пусть предупредит дежурных на пирсе, чтобы готовили лодку на всякий случай.
— Флор, я вас провожу! — всполошился Орестес и вскочил с места.
— Сиди, отдыхай! — махнула рукой Флор. — Тут провожатых целая семья, справимся как-нибудь.
— Флор, но…
— Я спешу! — уже с крыльца крикнула Флоринда, убегая с аптечкой, и добавила: — Если по дороге что-нибудь случилось бы с твоей спиной, мне пришлось бы тебя оставить!
— Вот, ты слышала? — расстроенно проговорил Орестес и прикрыл входную дверь за хозяйкой дома. — Я, понимаете ли, обуза. А со спиной у меня уже пять месяцев все в порядке, между прочим!
— Не огорчайтесь, сеньор Орестес! — мило улыбнувшись, подбодрила его Жади. — Донна Флор просто заботится о вас. Лучше посидите со мной и расскажите о вашей поездке в Буэнос-Айрес. Хотите еще чаю?
— Нет-нет, настроение пропало, — от обиды Орестес надулся и стал похожим на нахохлившегося старого попугая, но, чуть погодя, все-таки оттаял: — Ах, Жади, вот гляжу на тебя, и сердце радуется. И красивая ты, и добрая, и ласковая. Эх, где мои тридцать лет?
— Сеньор Орестес! — шутливо засмущалась марокканка. — По-моему, вам и сейчас не поздно влюбиться.
— Что-о? — лицо старика вытянулось от возмущения. — Влюбиться? Ну уж нет, дудки! Любовь — это яд, это язва, вот что это такое!
— Вы не верите в любовь, сеньор Орестес?..
— В эту ядовитую змею? — недовольно пробурчал он. — Нет! Нет, нет и нет! Я верю во взаимное уважение, в теплоту, в поддержку, а всякие страсти-мордасти — увольте! Это все проделки Матери Вод, она хитрая и коварная, только и ищет, кого заманить в свои сети! Сколько народу погибло от ее сладких песен!
— Мать Вод? — удивленно переспросила Жади. — Но при чем тут любовь?
— А это ее главное оружие. Запомни, Жади, эта коварная русалка способна довести человека до безумия! Она зазывает, заманивает, пленяет сердце человека сладкими мечтами. А потом р-раз! — Орестес сделал жест, на языке местных означающий «кранты». Это слово Жади тоже выучила сравнительно недавно. — И человек на дне.
Жади печально вздохнула — смешной старик, временами похожий на дядю Али, временами — на дядю Абдула, был не так уж и не прав в своих странноватых рассуждениях. Жади знала, как никто, что значит тонуть, будучи опутанной сетями любви. И искренне надеялась, что больше с ней такого не повторится.
========== Часть 47 ==========
У Леонидаса был ответственный день. На шесть часов вечера он назначил важные деловые переговоры и даже арендовал под них целый ресторан в центре Рио. Это были не просто переговоры — это был важный стратегический ход в борьбе за высокие позиции в мире бизнеса. Еще за неделю босс раздал Лобату и Тавиньо серьезные поручения — провалить эту встречу они никак не могли.