— Гуляешь, Лукас? — с еле заметной улыбкой спросила она его.
— Как видишь, — ответил тот и слегка толкнул вперед коляску руками. — Надоело постоянно сидеть взаперти.
— Я рада твоим успехам. Мел не заходила?
— Нет.
— И не звонила?
— Нет. Должно быть, занята, — пожал плечами Лукас.
— Странно, — задумалась Маиза. — Это очень странно. Чем таким может быть занята девушка в ее возрасте, чтобы не найти времени дать знать о себе семье?
— Маиза, не начинай. Мел уже взрослая девушка. Я думаю…
Лукас не договорил, обратив внимание на что-то за спиной Маизы. Маиза обернулась. К крыльцу широким шагом, весь взмыленный и какой-то перевозбужденный, шел Леонидас. Поравнявшись с сыном и невесткой, он будто даже не заметил их.
— Папа? — настороженно окликнул его Лукас.
Леонидас остановился как вкопанный и ошалелыми глазами посмотрел на сына.
— А, Лукас… — рассеянно пробормотал он и промокнул вспотевший лоб носовым платком. — Хорошо, что ты здесь. И ты, Маиза, тоже. Жду вас через полчаса у себя. Через полчаса, не раньше — мне нужно собраться с мыслями.
С этими словами Леонидас зашел в дом и громко хлопнул входной дверью. Супруги Феррас вопросительно переглянулись — оба боялись даже предположить, что могло так повлиять на главу семейства.
— Лукас, как ты думаешь, что-то с Мел? — забеспокоилась Маиза.
— Мне кажется, проблемы в компании, — предположил Лукас. — Но я не уверен. Он так встревожен, даже не заметил, что я спустился во двор.
— На сеньора Леонидаса это не похоже, — согласилась Маиза. — Идем, надо выяснить, что произошло.
***
В кабинете Леонидаса столпилось маленькое собрание в лице Лукаса, Маизы и Далвы. Все трое ломали голову, о чем же таком важном хочет сообщить семье сеньор Феррас, и догадки были не самые радостные — хватало одного взгляда на озадаченного сверх меры Леонидаса, чтобы понять, что хороших новостей ждать точно не приходится.
— Итак, — прочистил горло и торжественно начал свою речь Леонидас, — я пригласил вас всех сюда, чтобы вы услышали об одном экстраординарном событии, напрямую затрагивающем нашу семью.
— Папа, давай обойдемся без этой помпезности, — недовольно поморщился Лукас. — Говори скорее, что хотел сказать, без лишних предисловий.
— Без предисловий не получится! — возразил Феррас-старший. — Далва, лучше сядь.
— Сеньор Леонидас, не томите ради всего святого! — умоляюще взглянула на него Далва.
Леонидас продолжал:
— Сегодня совершенно случайным образом выяснилось, что у меня есть еще один сын.
— Что?! — одновременно поразились все трое. Были в этом возгласе и удивление, и негодование, и полнейшее недоумение.
— Но не спешите с выводами, — предваряя неудобные вопросы, оговорился Леонидас. — Это не отцовство в общепринятом смысле.
— А что же тогда? — впал в еще больший ступор Лукас. — Папа, перестань говорить загадками, это невыносимо!
— Хорошо, я скажу прямо. Альбьери провел несанкционированный эксперимент, не поставив в известность ни меня, ни тебя. Он клонировал человека.
В кабинете воцарилась звенящая тишина. Казалось, ее можно было потрогать руками.
— А именно, тебя, Лукас, — «добил» Леонидас домашних.
— Чт-то?.. — еле слышно прошептал Лукас.
— Сеньор Леонидас, я этих заумных слов не понимаю, вы объясните мне, что случилось? — заикаясь от волнения, протараторила Далва.
— Фактически у Лукаса есть еще один близнец, но на двадцать лет моложе, — пояснил Леонидас.
— Близнец?! — вскрикнула Далва, не веря в услышанное. — Вы же не шутите, сеньор Леонидас?!
— Я похож на шутника? — нахмурился тот. — Я своими глазами видел его сегодня. Это Диогу, точная копия Диогу!
Темнокожая служанка рухнула на колени, как подкошенная, и начала истово креститься, заливаясь слезами радости:
— Господи! Пресвятая Дева, он вернулся! Мой мальчик вернулся! Я знала, чувствовала, что он нас не оставит! Спасибо, Господи, спасибо!
Маиза, единственная из присутствующих сохраняющая более-менее холодный рассудок, выглянула в гостиную и позвала персонал:
— Мишель! Малу! Подойдите сюда, пожалуйста, Далву надо привести в чувство!
Сотрясающуюся от рыданий и беспрестанно шепчущую благодарственные молитвы Далву заботливо увели на кухню. В кабинете вновь стало тихо, однако эта тишина не приносила успокоения, а придавливала тяжелым валуном.
— Я не верю! — Лукас смотрел перед собой невидящим взглядом, готовый вот-вот лишиться чувств.
— И я вам больше скажу, — Леонидас продолжал свою пафосную речь, — я собираюсь усыновить его. Дать ему свою фамилию, дом, образование — все, в чем он будет нуждаться! Как бы ни был рожден этот мальчик, он мой сын и точка!
Маиза, до сего момента хранившая гордое молчание, взорвалась:
— Я не ослышалась, сеньор Леонидас?! Вы собираетесь привести сюда чужого человека с улицы, чтобы он жил с нами под одной крышей и ел наш хлеб? Вы в своем уме?!
— Не надо попрекать меня хлебом, Маиза! Я достаточно пахал, как проклятый, и десятилетиями гнул спину, чтобы распоряжаться им так, как посчитаю нужным! — вышел из себя Леонидас.
— Но это абсурд! Абсурд! — возмущалась его невестка. — Как вы можете всерьез говорить о каком-то клоне и заявлять о намерении усыновить его?
— Да, я знаю, это звучит фантастично. Знаю! Но это мой сын, я обязан признать его и дать ему все права и возможности, положенные сыну!
— Папа, ты меня убил, — тихо, но со страшным отчаянием в голосе проговорил Лукас, глядя на отца глазами, полными слез.
— Лукас, ты против? — удивился тот.
— И ты еще спрашиваешь, — сквозь слезы расхохотался нервным смехом больной в инвалидной коляске. — Ну да, я же теперь бесполезен. Всегда был бесполезен, а сейчас тем более. Ты решил заполучить себе нового Лукаса, хотя нет, Лукас тебе не нужен — ты надеешься заполучить нового Диогу. Чтобы он был твоим сыном вместо меня, да?
— Лукас, прекрати эту глупую истерику! При чем тут ты? Я говорил, что отказываюсь от тебя? Говорил, что собираюсь заменить тебя кем-то? Какие глупости ты говоришь!
— Папа, если этот парень переступит порог нашего дома, я его покину.
— Лу-укас! — схватился за голову Леонидас. — Тебе сорок лет, а ты по-прежнему ведешь себя как маленький обиженный ребенок! Неужели наличие брата сделает тебя в меньшей степени моим сыном?
— Папа, — закрыв глаза, покачал головой Лукас, — это не брат. Это клон. Если он действительно существует…
— Конечно, существует!
— …то нам двоим нет места в этом мире, неужели ты не понимаешь?
— Предрассудки. Глупые предрассудки! — воскликнул Феррас-старший.
— Донна Малу! — громко позвал Лукас сиделку. — Донна Малу, помогите мне подняться к себе, пожалуйста, я больше не могу здесь находиться! Я не шучу, папа, — добавил он более тихим голосом. — Тебе придется выбирать между нами.
========== Часть 50 ==========
Зейну было не привыкать работать в общественных местах. Разъезжая по городам и городишкам, он часто сидел за столиками в местных кафе и выстраивал в уме стратегию действий или размышлял над уликами. На мысль его иногда могла натолкнуть самая малость: услышанные обрывки фраз, картина на стене или песня, играющая по радио. Вселенная неизменно посылала знаки тому, кто готов был их распознать. Зейн любил созерцать, а на этот раз ему было, на что посмотреть.
Несколько деревянных столиков под открытым небом и ларек под соломенным навесом язык не поворачивался назвать баром или полноценной закусочной. Зато обстановка вокруг была спокойной и умиротворяющей: шумели густые кроны деревьев, был слышен тихий плеск воды у речного берега. Зейн расположился за столиком с блокнотом и ручкой в руках. Ничто не отвлекало его от составления рабочего плана, пока к нему бесцеремонно не подсела местная жительница — вся увешанная дешевыми побрякушками девица в открытом топе и короткой юбке. Зейн поднял на нее глаза и одарил слегка насмешливой улыбкой.