— Вы почти угадали.
— Хороший план, — Бартоло потянулся к своему бокалу мартини, — но не лишенный недостатков.
— Что вы имеете в виду? — настороженно спросил Саид.
— Это муторно. Акционеры очень противный народец, иметь с ними дело — сплошное мучение. Но процесс может пойти быстрее, если пустить в ход парочку скандалов. Я всегда говорю, что нет лучшего способа избавиться от конкурента, чем нанести удар по его репутации. А все остальное произойдет естественным путем.
— Похоже, у вас неплохой опыт на этом поприще, сеньор Варгас.
— Да так, доводилось время от времени. Вот вам первая наводка: мне доподлинно известно, что Феррас на своих фермах использует сомнительные технологии одного ученого-чудика. Официально там все вроде бы чисто, но если копнуть поглубже…
— Да что вы говорите? — заинтересовался Саид.
Варгас развел руками.
— В наше время нельзя доверять ни одному производителю. Поешь такого мяса, и через пять лет вырастут рога с хвостом. А ученый тот неглупый прохвост, хотел бы я такого в штате иметь, но он агрономией не интересуется.
Саид уже слушал его вполуха, довольно улыбаясь про себя открывшимся перспективам. Леонидас Феррас семимильными шагами шел в западню и даже не подозревал об этом.
У Варгаса зазвонил мобильный телефон.
— Черт знает что, я же просил не беспокоить меня, по крайней мере, час! — несдержанно выпалил он и тут же извинился перед Саидом: — Прошу прощения. Алло. Да. Какой еще Зейн?
Услышав имя старого друга, Саид едва не поперхнулся от неожиданности.
— …А, из техорганизации, — продолжал говорить в трубку Варгас. — А он не сказал, какого черта ему нужно? Ладно, донна Алисия, разберемся. Назначьте ему на следующую неделю. Сами посмотрите расписание, я его под рукой не держу! — рассердился он на секретаршу. — Пусть приходит на следующей неделе. Всего доброго, — он отключил связь.
Саид напрягся, смутно заподозрив неладное, однако уровень его доверия к деловому партнеру был не настолько высок, чтобы заговорить о Зейне напрямую. В душе марокканца зародилось сомнение, но цель была слишком близка и ощутима — не бросать же все на полпути, когда уже достигнуто немало? И к тому же, Саид был более чем уверен в себе и в своей способности распознать любую махинацию при ее наличии.
— В общем, как вы понимаете, я не привык делать никакую работу даром, — вернул его в реальность из размышлений Варгас. — В наши дни все имеет свою цену, даже информация.
— Я понял ваш намек, сеньор Варгас. Со своей стороны я обязуюсь соблюдать все договоренности. Не сочтите за дерзость, — Саид чуть подался вперед и пристально посмотрел ему в глаза, — а какую цель преследуете вы?
— Я тут подумал и решил, что пора расширяться, — Бартоло достал сигару и закурил прямо за столом. — Вы подвернулись на моем пути очень кстати. Да простит меня Леонидас, но он всегда был самую малость… тюфяком. Грех этим не воспользоваться.
— Что ж, значит, каждый из нас останется доволен, — усмехнулся Саид.
«Этот человек не замечает ничего, кроме денег, — подумал марокканец. — Тем лучше. Ему ни к чему знать о моих мотивах».
***
Домой Саид пришел несколько уставшим. Он почти привык к отсутствию первой, страстно любимой жены и обожаемой дочери, но привычка в его случае отнюдь не означала смирение. Иногда, темными, одинокими и очень тоскливыми ночами, к нему приходило осознание того, что прежняя жизнь не вернется никогда. Это отвратительное чувство захлестывало его с головой, как цунами, и лишало остатков покоя. Он мог вернуть Жади, приковать ее цепями к себе, вернуть домой Хадижу, но их семья навсегда была искалечена. Саид отгонял от себя эти мысли. Он твердо решил, что согласен даже на такое, лишь бы Жади и Хадижа были рядом, но порой отчаяние становилось невыносимым. Несбывшаяся любовь, несбывшееся семейное счастье призраками бродили по пустым ночным коридорам, приходили во сне и жестоко манили в страну грез. Саиду казалось, что он сходит с ума.
Он сидел в гостиной, бессмысленно глядя в пространство. Может быть, он сидел бы так и час, и два, даже не заметив появления Рании, если бы та продолжала стоять молча.
— Саид? — слегка дрожащим голосом позвала она его.
Саид обернулся и окинул ее равнодушным взглядом.
— Рания? Что тебе нужно?
— Я хочу поговорить с тобой.
Саид поднялся на ноги, подошел к жене и посмотрел на нее сверху вниз. Рания, внутренне умирая от страха, стоически сохраняла более-менее спокойное выражение лица.
— Говори, — сказал он ровным, почти ледяным тоном.
— Я… — девушка хватала ртом воздух от волнения. — Я жду ребенка, Саид.
Саид мгновенно изменился в лице. Он потрясенно смотрел на Ранию так, будто не расслышал ее слов.
— Ждешь ребенка?.. — рассеянно переспросил он.
— Я была у врача. Срок чуть больше месяца.
Саид отвернулся, собираясь с мыслями, и сделал несколько бесцельных шагов.
— Хорошо, что ты сказала, — наконец выдавил он из себя. — Ты останешься в моем доме до его рождения.
— А потом? — Рании было все сложнее сдерживать эмоции, и в ее глазах стали заметны слезы. — Что будет со мной, когда этот ребенок родится?
Саид вдруг испытал чувство дежавю. Тот же полный боли и отчаянной мольбы взгляд, тот же страх. Неужели страх — это единственное, что могут испытывать по отношению к нему жены?
— Мы поговорим об этом позже, Рания, — облизнув сухие губы, ответил он. — Иди к себе, мне нужно побыть одному некоторое время.
— Саид…
— Иди к себе, — спокойно, но достаточно твердо повторил Саид.
Рания убежала на свою половину, глотая слезы. Саид в полной растерянности опустился на низкий диван и взъерошил пальцами волосы. Именно тогда, когда он тратит огромное количество времени и сил на поиски похищенной матерью Хадижи, Аллах посылает ему другого ребенка. Но Саид не хотел довольствоваться заменой. У него могло родиться еще пятеро детей, но звонкого смеха дочери, ее улыбок, танцев марокканцу не хватало больше всего на свете. Саид резко поднялся с дивана и покинул дом, все еще не в состоянии прийти в себя после услышанной новости.
========== Часть 53 ==========
В доме Феррасов все потеряли сон и покой. Казалось, домашние сошли с ума — с утра до вечера только и слышны были крики, взаимные упреки и обвинения, а темой номер один стало внезапное «отцовство» Леонидаса. Так прошло несколько дней, пока ситуация не накалилась до предела — Леонидас, уже успевший пообщаться с новоиспеченным «сыном» вне своего дома, вознамерился привезти его для знакомства с семьей.
— Это безумие! Папа, ты сошел с ума! — Лукас нечасто повышал голос, но иногда он был способен прийти в настоящее бешенство. Это был как раз тот самый случай. — Я высказал свое мнение и не изменю его: я против того, чтобы ты тащил сюда какого-то клона! И где прячется Альбьери? Почему не придет к нам и не расскажет все, глядя мне в глаза? Ведь это меня он скопировал без спроса, меня!
— Альбьери болен! — взвинченным тоном отвечал ему Леонидас. — Тяжело болен, смертельно болен! Достаточно и того, что он объяснил все мне. Лукас, неужели ты не понимаешь, что в его положении…
— А о моем положении кто-нибудь подумал?! Каково мне, находясь в увечном состоянии, вдруг узнать, что где-то по земле ходит моя молодая и здоровая копия, и не просто узнать, а принимать эту копию в своем доме как близкого родственника? М-м?!
— Это и мой дом, Лукас. Прежде всего, это мой дом! И если я решил привести сюда сына, то никто не вправе запрещать мне этого!
— Что происходит, сеньор Леонидас? — настороженно спросила Маиза, вошедшая в комнату.
— Лукас пытается запретить мне распоряжаться в собственном доме.
— Называй вещи своими именами, папа! — воскликнул Лукас. — Ты прицепился к постороннему человеку, потому что у него лицо Диогу. Да, именно Диогу, потому что на меня тебе плевать! Я предупреждал, чтобы ты не смел приводить его сюда, иначе…
— Иначе что, Лукас?! — кипел от негодования Леонидас.