— Постойте, сеньор Леонидас, — вмешалась Маиза, — вы хотите привести его сегодня?!
— А почему нет? Почему? Кому помешает этот мальчик?!
— Просто отлично! — возмущенно фыркнула Маиза. — Завтра выяснится, что ваш гениальный ученый создал еще десяток клонов, и вы каждого будете сажать с нами за один стол?
— Нет никакого десятка! Он один, один! И он точно такой же мой сын, как Лукас и Диогу!
— Я против, сеньор Леонидас, против! Но мое мнение слишком мало значит в этом доме, если не сказать, что оно не значит ничего вообще!
На шум в спальню прибежала Далва. Ее припухшие от слез глаза смотрели то на Лукаса, то на Маизу с какой-то детской, но очень искренней и глубокой обидой.
— Как вам не стыдно! — упрекнула она их. — И ладно ты, Маиза! Ты всегда пренебрегала памятью Диогу и относилась с неуважением к знакам, которые он посылал, но ты, Лукас!
— Далва!.. — тяжело вздохнул Лукас и поднял глаза к потолку.
— Как можно настолько не любить брата, чтобы не пускать его на порог его же дома? — говорила Далва. — Столько людей на всем свете мечтают еще хотя бы раз увидеть покойных родных, обнять их, а тут Господь сотворил такое чудо, и что же? Так ты принимаешь великий дар от Господа?!
— Далва, это не дар, это глупый и чудовищный эксперимент, который провели надо мной без спроса! — перешел на крик Лукас.
— Не надо, Лукас, — жестом успокоила его жена. — Доводы разума здесь бесполезны.
— Не слушайте их, сеньор Леонидас! — возбужденно тараторила Далва. — Привезите мне моего мальчика поскорее, я так хочу его увидеть!
— Увидишь, Далва, обязательно увидишь, — уверенно кивал Леонидас. — Я прямо сейчас еду к нему домой. Он живет в таких условиях…
— Какая прелесть, — язвительно улыбнулась Маиза. — Настоящая сказка о принце и нищем.
— И еще, — Леонидас проигнорировал ее колкость, — он ничего не знает о клонировании, поэтому прошу вас не акцентировать на этом внимание. Это может травмировать его.
— Правильно, папа, — обиженно процедил Лукас. — Ты позаботился обо всех. Обо всех, кроме меня, как обычно.
— Неужели?! — взвился Леонидас. — А кто последние три месяца только и делает, что возит тебя по больницам, ищет клиники, врачей, сиделок, покупает тебе все необходимое? Кто?! Впрочем, не отвечай, — махнул он рукой. — Ты всегда был неблагодарным и не умел ценить добро, которое для тебя делают.
— Чем так, лучше бы ты просто бросил меня умирать в Марокко! — пришел в ярость Лукас.
— Я не желаю продолжать этот разговор, — Леонидас грозно поднял указательный палец вверх. — Я еду за сыном, и никакие твои капризы не разубедят меня в правильности моих решений.
В компании охающей и ахающей Далвы он покинул комнату, а Лукас от злости ударил кулаком по подлокотнику коляски.
— Безумие! Какое же безумие!
— Сумасшедший дом, — подтвердила Маиза и в растерянности села на кровать.
— И Малу как назло заболела. Маиза, ты сумеешь помочь мне спуститься? Я хочу уехать из дома и вернуться поздно вечером, когда этого… — Лукас замялся, не сумев подобрать подходящего слова для выражения своих чувств по отношению к новоявленному «брату». — Не будет здесь. Если он сразу не поселится в моей комнате, конечно.
— Лукас, я не умею обращаться с твоей коляской! — испугалась Маиза.
— Это не так уж сложно, я объясню тебе.
— Нет! — отрезала Маиза. — А если я сделаю что-нибудь не так, и ты упадешь? Давай дождемся Малу.
— Как же это невыносимо… — бессильно прошептал Лукас, откинувшись на спинку инвалидного кресла. — Быть беспомощным, зависимым от других даже в малом. Это худшая пытка из всех возможных, Маиза.
— Лукас, я на самом деле боюсь навредить тебе.
— Я тебя ни в чем и не упрекаю.
— Что будем делать, Лукас? — поджала губы Маиза.
— Не знаю… Я от всего устал. Если будешь уходить, запри мою комнату, чтобы сюда никто не вошел.
— Да уж, — усмехнулась своим мыслям Маиза, — я боюсь представить, какие еще «приятные» сюрпризы ждут нас в ближайшем будущем. Мел станет матерью-одиночкой? Дом продадут с аукциона? Наступит конец света?
Лукас с горечью улыбнулся этой совсем не смешной шутке. Оба замолчали. Маиза прислонилась спиной к подушке, прикрыла глаза и погрузилась в легкую дремоту. Лукас же сидел неподвижно, глядя в одну точку, и предавался нерадостным размышлениям.
Так незаметно прошло часа полтора. Во дворе раздался резкий, громкий, почти торжественный сигнал автомобиля, заставивший супругов Феррас, находящихся в каком-то странном оцепенении, вздрогнуть.
— Что, уже? — Лукас прислушался к звукам, доносящимся с улицы.
— Я выйду на балкон и посмотрю, — Маиза поднялась с постели, быстрым движением поправила прическу и подошла к окну.
— Может, не стоит?..
Однако любопытство Маизы пересилило и ее снобизм, и легкий страх, который она все же испытывала все эти дни. Она держалась гордо, с неизменной иронией, граничащей с сарказмом, но это была всего лишь маска. Маска, чтобы скрыть волнение перед непонятным и единственным в своем роде явлением, от которого было неясно, чего ожидать. Маиза вышла на воздух и облокотилась на балюстраду.
Автомобиль Леонидаса, казалось, занял полдвора. Он вышел оттуда, сияя от радости и гордости, а следом из машины показался молодой парень в потертых джинсах, бесформенной толстовке и с какой-то кошмарной, по мнению Маизы, прической. Он стоял боком к фасаду дома, но вот он повернулся…
У Маизы в горле встал удушающий ком, а на глазах невольно выступили слезы. Она оказалась совершенно не готова ко встрече лицом к лицу со своим прошлым, да еще и воплощенным в виде живого человека. Она могла тысячу раз сказать себе, что той невероятной картине, которую она видит, есть рациональное объяснение, но пользы это не приносило никакой. Маиза находилась в состоянии шока.
— Матерь Божья! — послышался снизу громкий вскрик. — Это действительно он!
Далва шла к машине медленно, прижимая руки к груди. Казалось, она боится, что чудесное видение вот-вот рассеется. Парень стоял с глуповатой улыбкой и переводил взгляд с Леонидаса на темнокожую служанку и обратно. Он будто смеялся про себя над ними обоими.
— С меня хватит! — Маиза вернулась в спальню и громко хлопнула балконной дверью.
— Маиза? — внимательно посмотрел на нее Лукас.
Она схватилась руками за голову так крепко, словно пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли.
— Это правда, Лукас!
— Ты сомневалась?
— Нет, не то чтобы сомневалась… — растерянно бормотала Маиза, усаживаясь на кровать. — Просто я не могла поверить до конца. Это… это казалось мне слишком фантастичным, но я…
— Мне стало страшно, — поежился Лукас. — Он настолько похож на меня?
— Не похож, — резко помотала головой Маиза. — Это ты.
— Маиза, я здесь, сижу перед тобой, — нахмурился Лукас. — Ты самый разумный человек в этом доме, очень непривычно слышать такие глупости от тебя.
— Я понимаю, умом я все это понимаю! Но я не могу спокойно на него смотреть, это слишком странно, это пугает!
— М-да, — безрадостно произнес Лукас. — И за все это я должен «благодарить» Альбьери.
***
Лео ввели в дом с таким почетом, которому могла позавидовать даже монаршая особа. Леонидас раздувался от важности, а Далва вела парня под руку до того трепетно, что, казалось, даже не дышала.
— Вот, сынок, это мой дом, — размашистым жестом продемонстрировал ему помещение Леонидас. — Отныне он станет и твоим домом.
Лео бегло обвел взглядом огромную гостиную, будто ему были совершенно безразличны ее размеры и роскошь, а затем с задорной улыбкой спросил Далву:
— Почему вы так смотрите на меня?
— А ты совсем меня не помнишь?.. — с надеждой спросила она в ответ.
— Нет, я первый раз вас вижу.
— Послушай, когда тебя звали Диогу — до того как ты умер — и ты жил в этом доме, я была тебе как мать. Я растила тебя с самых пеленок, заботилась о тебе… Неужели ты забыл меня, мой мальчик? — прослезилась Далва.
— Далва! — с укором взглянул на нее Леонидас. — Не надо сбивать парня с толку. Лео, идем, я покажу тебе свой кабинет.