Он набрал сотовый номер и долго слушал длинные гудки, после чего с расстройством сказал:
— Странно. Я купил ему телефон, чтобы он постоянно был на связи, а он им не пользуется. Мои сыновья такие упрямые! Что ж, подождем еще пятнадцать минут и будем садиться за стол.
Ужин проходил на удивление легко. Леонидас рядом с Иветти просто расцвел: улыбался, шутил и смеялся. Мел была в восторге от возлюбленной своего дедушки: они нашли общий язык практически с первых минут и увлеченно болтали, как подружки-сверстницы. Одна Маиза чувствовала себя не в своей тарелке. Она изредка вставляла какую-то фразу или кивала — на большее ее не хватало. Маиза вдруг остро ощутила себя чужой и лишней на празднике жизни, и даже то искреннее внимание, которое проявляла к ней Иветти, не спасало ситуацию, а лишь вызывало больше негативных эмоций. Эта женщина только появилась на пороге, а уже расположила к себе всех домашних, и это при ее-то внешней вульгарности. Отчего же у Маизы так не получается? Родная дочь, и та чурается ее.
Леонидас прочистил горло, поправил галстук, приосанился и поднялся из-за стола.
— А теперь прошу минуту вашего внимания, — торжественно сказал он и с нежностью посмотрел на Иветти. — За последнее время в нашем доме произошло много событий: какие-то были ужасными, какие-то — очень радостными. Скоро у нас появится еще один повод для радости. Я решил вначале, перед тем как устроить большой праздник по этому поводу, сообщить замечательную новость в тесном кругу семьи. Иветти, — любовно проговорил Леонидас, — мы с тобой очень долго шли к этому. На нашем пути было много препятствий, но все они остались позади. Больше нет смысла откладывать счастье в долгий ящик. Иветти, — он достал из кармана бархатную коробочку и раскрыл ее: внутри было золотое кольцо с огромным бриллиантом, — выходи за меня замуж!
Иветти от счастья буквально засветилась изнутри.
— Львеночек! — пришла она в неописуемый восторг. — Я тебя обожаю!
Далее последовали объятья, поцелуи и поздравления со счастливым событием. Больше всех за дедушку радовалась Мел, которая от радости даже захлопала в ладоши. Маиза, кое-как выдавив из себя улыбку и пожелания счастья жениху и невесте, вернулась на свое место за столом.
— Что же мы здесь сидим? — спохватилась Иветти. — Идемте скорее к Лукасу и захватим для него огромный кусок торта, он должен отмечать вместе с нами!
— Идемте! — радостно согласилась Мел и принялась резать торт для отца.
Маиза незаметно выскользнула из столовой и ушла в ванную. Там, стоя перед большим зеркалом и глядя на несчастное, напряженное выражение своего лица, она задавалась лишь одним вопросом: что в этой жизни она делает не так?
========== Часть 63 ==========
Саид у себя дома изучал материалы из газет, посвященные юбилею Леонидаса Ферраса. Саид внимательно следил и за его деловой, и за частной жизнью, стараясь не упустить ни малейшей детали, ни малейшего промаха. А промахи были. Пусть не слишком крупные: упущенный контракт, сорванные по какой-то причине переговоры, сомнительная история личного толка. Но обвал всегда начинается с падения мелких камешков. Очевидно, в жизни Леонидаса происходит нечто такое, что заставляет его забывать о том, что деловому человеку никогда нельзя расслабляться. Большой бизнес как джунгли — надо быть бдительным, иначе сожрут, все просто. Акционеры уже начинали с подачи Саида обменивать акции компании Леонидаса на акции фирмы Варгаса, а Саид уверенно шел к своей цели завладеть контрольным пакетом. Не сразу, постепенно, как крадущийся к добыче хищник.
Он с интересом читал про скандал, едва не разгоревшийся на празднике. Саид так тщательно выискивал взглядом на фотографиях фигуру на инвалидной коляске, что поначалу не обратил никакого внимания на молодого человека рядом с Леонидасом. Однако он все же зацепился глазами за знакомый облик.
— Аллах, это Лукас?! — воскликнул он вслух, рассматривая снимок. — Он встал на ноги?
По мере того как Саид вникал в ситуацию, его глаза расширялись все сильнее и сильнее. Новый, молодой «Лукас» смотрел с фотографии чуточку цинично, чуточку насмешливо, будто обращаясь к Саиду напрямую: «Думал, что унизил меня? Зря думал».
— Что это? Кто это? Аллах! — в ужасе спросил самого себя марокканец и пробормотал молитву на арабском.
Рания подошла к мужу незаметно, почти неслышно. Она стояла напротив его стола довольно долго, пока Саид наконец не оторвал ошалелый взгляд от газетной статьи.
— Рания? — хриплым из-за сухости в горле голосом обратился он к ней.
— Саид, я хочу знать, что со мной будет после развода, — умирая от страха, однако твердо спросила Рания.
Мужчина отложил газету и сделал глоток кофе из чашки, стоявшей на рабочем столе, чтобы немного прийти в чувство.
— Все произойдет согласно обычаям. Ты получишь положенную выплату и вернешься в Фес в семью своего отца.
— А ребенок?..
— Что «ребенок»?
— Нас разлучат? — еле сдерживая слезы, пробормотала девушка.
Саид тяжело вздохнул и потер виски пальцами.
— Ребенок останется в семье отца, то есть, со мной. Рания, меня убеждали, что ты хорошо знаешь и чтишь наши обычаи, но, как я вижу, ты совсем в них не разбираешься.
— Я разбираюсь в обычаях! — с обидой воскликнула Рания. — Но я не подозревала, что они могут быть такими несправедливыми, жестокими! Ведь это я вынашиваю этого ребенка и буду рожать его в муках! Почему я не могу быть рядом с ним, пока он растет?!
Саид горько усмехнулся — все это он уже слышал раньше. У него даже пробежал легкий холодок по спине от осознания того, с какой издевкой порой судьба играет жизнями людей.
— Если бы ты разбиралась в них, то я не развелся бы с тобой, — ровным тоном ответил он. — Ребенок принадлежит семье отца и точка. Ты знала об этом, когда помогала Жади похитить мою дочь.
— Саид, я…
— Не нужно оправданий! — жестом Саид велел жене молчать. — Они бессмысленны. Ничто не может оправдать преступления, а Жади преступница.
— Она просто хотела видеть свою дочь! — неожиданно для самой себя выпалила Рания и сжалась от страха.
Повисла напряженная пауза. Саид от злости сжал челюсти и кулаки. Из его глаз готовились хлынуть слезы бессильной ярости, а из глаз Рании — слезы унижения и беспомощности. Мужчине стоило небывалых усилий сдержать свой гнев. Выровняв дыхание, он достаточно спокойно поинтересовался:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Д-да… — захлопала ресницами от неожиданности Рания.
— Не забывай следить за здоровьем, — сухо напомнил Саид. — Если нужно к врачу, водитель всегда в твоем распоряжении.
Сказав это, он уткнулся в ноутбук и целиком погрузился в работу, давая Рании понять: их разговор окончен.
***
За окном солнце начинало клониться к закату. Жади устало прислонилась лбом к оконной раме и с тоской смотрела на то, как по улице бегают и играют с деревенским псом соседские дети. Флоринда сидела за столом и сосредоточенно перебирала фасоль, пытаясь отвлечься от настигнувшей ее тревоги.
— Ох, Жади, что-то мне неспокойно, — пожаловалась она компаньонке. — Я все думаю: а надо ли было начинать это расследование? Конечно, я за то, чтобы виновного, если он есть, наказали, но иногда такое дурное предчувствие накатит, что аж сердце щемит.
— Никому из мужчин нельзя доверять, донна Флор, — вздохнула Жади и отошла от окна. — Они играют с нами, как с куклами, не считаясь с нашими чувствами.
— Ну, это ты зря так обо всех, — возразила Флор. — Знаешь, Жади, мне тоже в этом плане не особо повезло. Я была занята работой, сыном, домом, пожилыми родителями, а потом не успела оглянуться, как жизнь и пролетела. Мне так и не встретился достойный человек, но я верю, что достойные мужчины существуют.
— А я уже ни в кого не верю, — грустно проговорила Жади и уселась за стол напротив хозяйки.
— Мне неудобно спрашивать, но что у тебя случилось? Ты была такая радостная, воодушевленная, когда приехал Зейн, а теперь три дня ходишь как в воду опущенная.
Марокканка вспыхнула.