– А это у нас дублирующая сеть. Используя управляемую из центра систему контроля, мы извлекаем выгоду из разницы в курсе различных валют, используя для этого нашу сеть и получая таким образом прибыль при каждом переводе. Это все равно, что завести собственный монетный двор! Конечно, для этого потребуется наладить телексную связь и получить соответствующие лицензии. Но прибыль здесь будет поступать каждую неделю, а оборот за одну только неделю полностью окупит все расходы.
Он отмотал еще пару футов от рулона. На лестнице собралась уже толпа студентов.
– А что пытался выразить художник, создавая это произведение? – спросила какая-то девушка.
– Он хотел отобразить душу музыки, – ответил ее просвещенный спутник.
– А получилось очень мило, – сказала другая девушка. – Это успокаивает, я бы сказала, навевает покой.
– А теперь, – сказал Изя Хеллеру, – вы наверняка затаив дыхание ждете, когда же я перейду к этому, – он широким жестом развел руки, а потом указал на отдельно расположенный кружок, изображающий очередную корпорацию. Со всех сторон к ней тянулись красные линии в виде стрел. – Это, – торжественно сказал Изя, – наша Транснациональная! Путем удержания контрольных пакетов акций, с помощью самостоятельных и явно не связанных между собой советов директоров она управляет всей сетью, отображенной на этой схеме. И слушайте внимательно: самое главное тут состоит в том, что она называется фирмой, берущей на себя менеджмент. И таким образом она невидимо и независимо управляет любыми действиями любой компании. Разве это не великолепно?
– Но зачем, – спросил Хеллер, – зачем все эти корпорации, брокерские конторы и раздельные банковские счета?
– Нет, подождите. Скажите мне, я отвечаю за вас? Верно?
– Верно, – подтвердил Хеллер.
– Так вот, в случае банкротства любая из этих корпораций мирно закончит свои дни и это никак не отразится на любой другой составной части всего консорциума. Улавливаете? Да тут можно терпеть банкротство сколько душе угодно! Вы можете продавать корпорации под давлением налогового бремени, а потом за те же деньги покупать новые. Тут можно скрывать любые доходы. Тут можно буквально все.
– Но я никак не пойму, – с сомнением сказал Хеллер, – зачем нам так много…
– Ну ладно, признаюсь, что я так и не назвал вам подлинной причины. – Он наклонился к самому уху Хеллера: – Вы же сами сказали, что у вас есть враг. И это мистер Гробе из фирмы «Киннул Лизинг». А это самый жесткий и беспринципный юрист на всей Уолл-стрит. А при таком устройстве он никак не сможет зацепить нас.
– Почему не сможет? – спросил Хеллер.
Изя еще плотнее придвинулся к его уху и зашептал так тихо, что разобрать слова было почти невозможно из-за шума окружающей их толпы.
– Потому что во всех записях, во всех счетах, во всех документах ни разу не будет упоминаться ни ваше, ни мое имя. И чем бы вы ни занимались в личной или общественной жизни, это никак не отразится на делах. Все это будут частные компании, созданные исключительно ради получения прибыли, и все они будут находиться под строгим контролем своих держателей акций. Получается совершенно непроницаемая стена! – Он чуть отступил. – Правда, тут есть еще одно дело, на осуществление которого я должен обязательно испросить вашего согласия. На эту схему я его не стал выносить. Один из студентов школы живописи и графики начертил это специально по моей просьбе сегодня за завтраком.
К самому низу огромного рулона был прикреплен еще один небольшой свиток. Когда его развернули, открылась картинка размером три фута на два. На ней был изображен черный шар или круг. А сверху свисала или торчала какая-то веревка или что-то в этом роде. От нее во все стороны летели искры.
– А это что такое? – спросил Хеллер.
– Я хотел бы предложить это в качестве эмблемы для зарождающейся Транснациональной. Собственно говоря, это старая эмблема анархизма – бомба! Вы обратили внимание на уже горящий фитиль?
– Бомба, начиненная химическим порохом, – сказал Хеллер.
– А теперь поглядите, мы переворачиваем плакат вверх ногами – и что же мы видим? Черный шар и облако над ним! Вот именно в таком виде мы и представим эмблему нашей Транснациональной, но только мы с вами будем знать, что это означает на самом деле. Ну, вы одобряете теперь?
– Ну что ж, вполне приемлемо, – сказал Хеллер.
– И всю схему и эмблему?
– Вполне приемлемо, – повторил Хеллер.
– Я понимаю, что план только ориентировочный и к тому же составлен в спешке. Как видите, я тут не проставил многих названий, не сделал пояснительных подписей. Должен признаться, что вы проявили огромную терпимость, одобрив все это.