Ага! Вот сейчас и грянет буря!
– Я честно обещаю вам, что, если меня не угробят и если не произойдет что-либо совсем неожиданное, как, например, закрытие университета, я обязательно закончу колледж в установленные сроки и получу диплом.
– О, дорогой мой мальчик! Это даже больше того, что я хотела.
И тем не менее, Джером, помни, что мамочка будет следить за тобой. Ну, всего тебе!
Вантаджио выключил микрофон и, сияющий, взглянул на Хеллера.
– У меня к вам еще одна просьба, – сказал Хеллер. – Вантаджио, не могли бы вы дать мне номер телефона Бац-Бац Римбомбо? Мне хотелось бы позвонить ему из моего номера.
– Решили отметить событие, верно? – догадался Вантаджио. – Ничего плохого в этом не вижу. Кстати, он сейчас вынужден постоянно находиться здесь, в Манхэттене, где полицейский офицер, отвечающий за поведение выпущенных на поруки, неустанно держит его за (…). – Он быстро написал нужный номер на листке бумаги и подал Хеллеру. – Желаю хорошенько повеселиться, парень.
Такое его поведение заставило меня только бессмысленно хлопать глазами. Может быть, Вантаджио и ловок, и хитер, но расколоть такого типа, как Хеллер, он явно не способен. Хеллер (…) всегда действует неожиданно и застает противника врасплох. Что он собирается отмочить на этот раз? Взорвать университет? Собственно, это и был, на мой взгляд, единственный для него способ хоть как-нибудь сдержать данное им Малышке Корлеоне обещание.
Глава 8
Примерно через час после описанных событий Хеллер покинул свои апартаменты. Портные, по всей вероятности, уже успели доставить ему кое-что из платья, потому что в зеркалах лифта я увидел, что он одет в костюм цвета маренго. Костюм был сшит из материала явно легкого, однако на вид плотного и дорогого. На нем была белая шелковая рубашка с вроде бы бриллиантовыми запонками. Наконец-то он вышел без своей дурацкой бейсбольной шапочки. Но, когда он проходил по холлу, я убедился, что у него на ногах попрежнему были шиповки. Спустившись по лестнице метро, он сел в поезд. Вышел он на Таймс-сквер и зашагал по Бродвею мимо порнографических магазинчиков, а потом свернул в одну из боковых улиц. Я решил было, что он собирается в театр, потому что по пути он обращал внимание на театральные афиш. Но он остановился у ведущей вверх лестницы, вывеска над которой гласила: «К. О. АТЛЕТИЧЕСКИЙ КЛУБ». Без долгих раздумий он затопал по ней и оказался в зале, полном кожаных груш и брезентовых мешков для отработки ударов. В зале было много боксеров в защитных шлемах. Они проводили спарринги. Похоже было, что Хеллера здесь ожидали. Кто-то из администрации подошел к нему и осведомился, не Флойд ли он, а затем сделал знак следовать за собой. Хеллер прошел за ним в раздевалку, и там сотрудник клуба указал ему на один из шкафчиков. Хеллер разделся и аккуратно развесил свою одежду. Сопровождающий подал ему полотенце и легонько подтолкнул к двери, за которой все было заполнено плотными клубами пара.
Разогнав руками облака пара, Хеллер обнаружил, что в парилке сидит во всей красе не кто иной, как сам Бац-Бац Римбомбо собственной персоной. Он восседал на лавке, истекая потом и прижимая к телу полотенце. Узкое лицо щуплого сицилийца едва просматривалось в густом тумане.
– Ну, как вы? – сказал Хеллер.
– Ужасно, парень. Просто жуть. Хуже и быть не может. Садись.
Хеллер уселся и принялся сам изредка промокать свое лицо полотенцем. Он тоже начал потеть. Должно быть, жарища и духота там были ужасные. Так и сидели они в полной тишине в клубах вьющегося вокруг них пара. Изредка Бац-Бац отхлебывал из стоящего рядом кувшина глоток воды, следом за ним делал глоток и Хеллер. Просидев так около часа, Бац-Бац решил наконец, что пора перейти к разговору.
– Фу, я понемногу снова начинаю чувствовать себя человеком. Головная боль почти прошла.
– Вы позаботились о том, о чем я вас просил? – спросил Хеллер. – Надеюсь, это оказалось не слишком трудным делом.
– Проще простого, черт побери. Смотри-ка, я уже могу вертеть головой. Я ведь с нашей последней встречи не был трезвым ни секунды. – Он снова умолк и только спустя какое-то время сообразил, что Хеллер задал ему вопрос. – Сейчас отец Ксавье каждую неделю посещает Байонн. Он духовник Малышки и знает ее с тех пор, как она маленькой девочкой бегала по улицам Ист-Сайда. Обычно он остается у нее обедать, выслушивает за обедом ее исповедь, а потом получает целую кучу ворованных свидетельств о рождении и отвозит их в город. Одним из пунктов, куда он их доставляет потом, как раз и являются «Ласковые пальмы». Так что тут все было очень просто. Документы ты получишь сегодня к вечеру. За работу ты мне ничего не должен. Это вообще не было работой.