Я успокоил его. И сразу выложил ему все свои задачи.
– Я назначен генеральным инспектором и лордом-смотрителем за всеми операциями, связанными с Блито-ПЗ, иными словами, с Землей. При малейшем намеке на то, что ты не выполняешь своего служебного долга, позволяешь себе хоть в чем-то пренебречь сотрудничеством со мной или не подчиняешься безусловно и безоговорочно всем моим приказам, я немедленно избавлюсь от тебя. Он так тяжело плюхнулся в свое огромное кресло, что оно чуть не развалилось. Взяв дрожащими руками положенные мною на стол бумаги, он внимательно и подобострастно просмотрел их. Обычно лицо его было довольно смуглым, однако сейчас оно стало пепельно-серым. Он открыл было рот, но никаких слов так и не вылетело из него.
– Впрочем, давай без формальностей, – сказал я, уже вполне насладившись эффектом. – Садись-ка на телефон. Позвони в Афьон. Тебе нужно будет сделать три-четыре звонка. Надеюсь, ты сейчас в состоянии вспомнить телефонные номера твоих обычных контактов, – пошутил я. – Сделай несколько звонков содержателям кафе, барменам. Скажи им, что ты сейчас получил секретную информацию относительно молодого человека примерно шести футов и двух дюймов роста, блондина, выдающего себя за техника со станции слежения за спутниками, а на самом деле являющегося тайным сотрудником Агентства по борьбе с распространением наркотиков Соединенных Штатов, небезызвестного АБН. Скажи им, что парень этот явно пытается кое-что здесь разнюхать, и предупреди их, чтобы держали язык за зубами, а лучше всего и вовсе с ним не разговаривали.
Не успел я договорить, как Фахт-бей был уже у телефона. Местные жители относятся к нам очень дружелюбно. Они старательно не замечают буквально ничего. Они готовы сотрудничать с нами на все сто процентов. Все они, включая даже коменданта местного армейского гарнизона, искренне считают нас мафией.
И это открывает нам все пути. Фахт-бей закончил свои дела и посмотрел на меня собачьим взглядом.
– А теперь позвони-ка парочке местных крутых парней, дай им описание внешности, вели разыскать этого типа и задать ему хорошую трепку.
Тут только Фахт-бей попытался слабо протестовать:
– Так ведь АБН всегда очень продуктивно сотрудничает с нами. Их агенты по всей Турции состоят у нас на жалованье. И притом, Султан-бей, нам совсем не нужны трупы в аллеях Афьона! Полиция может прослышать об этом, и тогда им волей-неволей придется начинать расследование, а такая перспектива им не может понравиться. Я сейчас лишний раз убедился в том, как нужен здесь генеральный инспектор и лорд-смотритель.
Но Фахт-бей тем временем продолжал свое:
– Если вам нужно кого-нибудь убить, то почему бы не пойти обычным путем – не завести его на археологические раскопки и…
Я вынужден был повысить голос:
– Я же не говорил, что его нужно убить! Я просто сказал, что ему нужно задать трепку. Он должен убедиться в том, что находится на далеко не дружеской территории.
Это сразу отрезвило его.
– Ах так – значит, он вовсе не человек АБН.
– Нет, идиот. Он – агент Короны! И если он здесь хоть что-нибудь пронюхает, это может стоить тебе головы!
Да, это выглядело куда серьезней. И, честно говоря, еще опасней. Но Фахт-бей все-таки позвонил, кому следовало. Все эти разговоры и переговоры до того разволновали его, что он выпил и чай, и кофе, которые его жена поставила передо мной. Было приятно сознавать, что я так основательно могу испортить человеку настроение. Я был просто на верху блаженства. Здесь все так отличалось от Волтара.
– Ну а теперь перейдем к делу. Моя старая квартира готова к приему хозяина?
Вопрос расстроил его еще больше. Наконец мне удалось вытянуть из него причину этого расстройства.
– Видите ли, та маленькая танцовщица, которую вы оставили в своем доме, начала путаться со всеми подряд, а потом наградила (…) четырех охранников и сбежала, прихватив с собой кое-что из ваших вещей.
Ну что ж, женщины вообще склонны к неверности. К тому же, по существу, в Турции и не осталось настоящих танцовщиц. Все они эмигрировали в какие-то другие страны, а те, что остались, просто обыкновенные проститутки из крупных городов и совсем не умеют исполнять танец живота.
– Позвони в Стамбул твоему контактеру в квартале Сиркечи и прикажи прислать сюда одну из девиц завтра же утренним самолетом.
В комнату вплыла жена Фахт-бея с новым подносом в руках. И опять на нем стояли чашки и с чаем, и с кофе. Теперь, когда с серьезными делами было покончено, я тоже решил пригубить чашечку кофе. Кофе был густым как сироп, а сахару в нем было столько, что, казалось, напиток с трудом сохраняет жидкую форму.