Порывистый ноябрьский ветер пронёсся мимо дома, и стёкла в окнах задребезжали. Я взял у Алистера лист бумаги и быстро просмотрел его.
«Четверг. 18 марта.
Сегодня он рассказал о ещё одном дневном видении. Уже в пятый раз за этот месяц. Объектом была молодая девушка около двадцати лет, которая села в его машину в центре города. Это была блондинка в синем платье. Очень красивая. Он вообразил, что она швея, и добавил к этому множество грязных подробностей из её жизни. Затем он начал развивать идею по сценарию, который я уже давно заметил:
1. Овеществление: он мысленно унижает её, пока в его мечтах она не становится человеком, не заслуживающим уважительного отношения.
2. Воображение: он представляет, как общается с ней, добиваясь определённого результата. Он ощущает прилив возбуждения, когда она подчиняется ему при виде ножа; восхитительное чувство контроля, когда он сам решает, где и как она умрёт.
3. Метод: он разрезает на ней платье длинными полосами. Наконец, он погружает клинок в её сердце и наносит ей много беспорядочных ударов. Когда она уже мертва, он описывает побуждение взять с собой какое-то напоминание. Дальше «напоминания» разнятся: в сегодняшней версии рассказа это тонкое кольцо, которое носила девушка.
4. Результат: впечатления настолько сильны, что он теряет ощущение пространства и времени. Вот и сегодня он проехал на две остановки дальше, чем ему было нужно».
Мне стало плохо. Желудок скрутило в тугой узел при воспоминании об изуродованном теле Сары Уингейт. Я вполне мог разделить эти случаи и сосредоточиться на их различиях. Но сходство было поразительным: Сара Уингейт — блондинка; её ударили ножом много раз; на ней было синее платье, разрезанное на полосы. И даже если я смогу игнорировать эти детали и списать всё на совпадения, то от взятого с собой убийцей «напоминания» было никуда не деться.
Убийца забрал с собой прядь волос Сары и, вероятно, попытался забрать медальон, но уронил его, покидая поместье. Сходства были слишком очевидны, чтобы не обращать на них внимание. Я вздрогнул, вспомнив место преступления. Человек, совершивший такое — кто бы он ни был — не заслуживает ничего: ни помощи Алистера, и уж точно не ограничения свободы, которой он станет наслаждаться.
Я обвиняющее обратился к Алистеру:
— Как вы со спокойной совестью могли помогать кому-то с подобными мыслями? Разве в тот момент, когда он начал рассказывать вам эти ужасающие идеи, вы не осознали, что совершили ошибку, и его надо запереть?
— Я рассудил, что нет никакой опасности, потому что, даже судя по его мечтам в течение дня, было видно, что он работал над собой. И я надеялся, что усилием воли он начнёт менять направление своих мыслей и фантазий. К тому же, определённую безопасность нам обеспечивал охранник.
— И почему же этот охранник не предотвратил его исчезновения?
Алистеру было явно неудобно:
— Мы видели, что Майкл добился значительного прогресса, и решили, что охранник больше не нужен. Прошлым летом мы его уволили.
Полетевшее к чертям гражданское правосудие — вот что это было. Ни больше, ни меньше. Пытаться понять, почему человек склоняется к преступной жизни, было хорошо и здорово, но только когда ставки в этой игре гипотетические, и вы не рискуете человеческими жизнями. А теперь, похоже, невинная девушка умерла в результате проваленного эксперимента, и ничего из того, что мог узнать Алистер Синклер, не стоило её жизни.
— Расскажите поподробней, что произошло две недели назад, когда он исчез, — тихо попросил я.
— А нечего больше рассказывать. Он просто исчез. Последний раз мы видели его 22 октября, — ответил Алистер.
— У него есть друзья или другая семья, к которой он мог отправиться?
— Если и есть, мы о ней не знаем, — Алистер опёрся подбородком на руки. — Его тётя была единственным человеком, с которым он постоянно общался, но она давно не получала от него вестей.
Алистер подошёл к кровати и посмотрел на огромное пятно крови на полу. Он склонился, рассмотрел этот участок пола внимательнее, и указал пальцем на матрас:
— Позволите?
Я согласно кивнул, и, не веря своим глазам, наблюдал, как он вытаскивает из-под матраса что-то похожее на кусок ткани. Нет, это был пропитанный кровью конверт. Спрятанный под матрасом, он казался частью скомканного постельного белья и ускользнул от нашего внимания. Алистер открыл конверт, чтобы рассмотреть его содержимое, и тихо присвистнул.