- Ну да, - кивнул Поляков. – Нужно будет ей утром звякнуть. А чего…
- Семен Иваныч, - крикнул кто-то из темноты, - тут руку нашли.
- Вот и славненько, нашли все-таки, - вздохнул Поляков и было не понятно: доволен он или же не очень. – Пойдем, посмотрим, что ли.
Правая рука, оторванная в середине предплечья, лежала в кустах, метрах в тридцати от трупа.
- Правая рука…лежит ладонью вверх…пальцы согнуты…на безымянном – обручальное кольцо, - пробубнил Поляков, явно прикидывая, как будет описывать все это в отчете.
Стоявший рядом молоденький пэпээсник, державший в руках фонарик, отвернулся словно от чего-то непристойного. Пятно света тут же поползло в сторону.
- Держи ровнее, - велел Поляков, выпрямился и громко позвал криминалиста: - Саша! Саша? Где ты там? Иди сюда, зафиксировать нужно.
Лера наклонилась над рукой в данных условиях нет никакой гарантии, что эта часть именно от этого трупа.
- Может собаки утащили? – предположил Семен Иваныч. – Смотри, вроде следы.
- Я не следопыт, - ответила Лера. – Ему может быть и три дня. Или к делу отношения не иметь, вы представляете, сколько здесь собачников ходит?
- Да, место для выгулов хорошее, - согласился Саша, наводя свой аппарат на следы. – Но они сегодняшние. Вчера в этой части города дождь шел, а вечером мороз ударил, только ночью отпустило, - он убрал камеру и посмотрел на след: - Тяжелый пес должен быть, крупный.
Лера вдруг подумала о Блэке. Он тоже крупный. Вполне может подойти по описанию. Но тут же отогнала от себя эту мысль: как бы пес открыл дверь, чтобы выйти?
Ульянова, прилетевшая еще до начала рабочего дня, сразу же заявила, что вскрытие будет проводить сама. Как Лера и предполагала.
- Сейчас поезжайте домой, отоспитесь, - велела Ольга Михайловна. – А завтра мне нужен протокол осмотра тела на месте происшествия. И Семен Иванович уже в курсе.
Лера кивнула. Домой ехать не хотелось. Нужно было как-то отвлечься, забыть о том, что видела этой ночью. Стыдно признаться, но Лере действительно было страшно. Что-то жуткое скрывалось в ночной тьме. Что-то… Что-то, что необъяснимо присутствовало там, пусть видно его и не было. Оно убило.
Каким нужно быть человеком, чтобы так поступить с телом? Чем мыслить? Какова должна быть его злоба, что Лере казалось, будто она кожей почувствовала это?
Но если не ехать домой, то куда же? Ответ напрашивался сам собой: к Виктору. Последний не звонил ей, и из этого следовало, что он злиться, и очень сильно. Но он был другом, а сейчас хотелось простого человеческого общения и совсем не хотелось домой. Решив про себя, что так будет правильнее всего, Лера повернула ключ зажигания. Машина чихнула и смолкла. В холодную погоду она совсем не хотела слушаться. Пришлось опять дергать ключи, стукнуть но панели и даже сказать несколько нелестных слов в адрес автомобилестроения. Все это, конечно, помогло, но настроение подпортило окончательно. И даже то обстоятельство, что на дороге практически не было машин, веселости Валерии не прибавило. Стоя через несколько минут в знакомом подъезде, она нажимала на кнопку звонка и вдруг осознала, как сильно стучит сердце. И даже не успела задаться вопросом с чего бы это, как дверь распахнулась.
Он открыл ее одним широким резким движением, словно только и ждал ее. И застыл на пороге. Они оба застыли. Зрелище, представшее перед ней, было столь завораживающим, что стало трудно дышать. Лера поняла вдруг, что до сегодняшнего утра ни разу не видела Виктора обнаженным, и в глубине души у нее шевельнулось нечто, похожее на сожаление. Торс был словно выточен из мрамора. Каждая мышца идеально вырисовывалась, привлекая и лаская взор. На бедрах было намотано полотенце, но даже видимая часть пробудила в Лере бурю эмоций и желания, до сих пор ей не известных. Вдруг захотелось потрогать это идеальное тело, провести рукой, изучив каждый совершенный изгиб.
Кажется, у нее даже дрогнули кончики пальцев.
Их взгляды встретились, и Лера поняла, что не может сдерживаться. Прямо сейчас прыгнет на него, потому что нет сил терпеть. Ей просто физически необходимо коснуться его.
- Виктор, ты что?
Лера моргнула. Наваждение исчезло. А внутри словно что-то оборвалось и образовалась пустота.
В дверях спальни стояла девушка. Она таращила на Леру свои огромные, выразительные глаза и в них читалось явное недоумение. Девушка была красива, по-настоящему красива, и Лера, в своих кроссовках и грязных джинсах, ощутила себя серой мышью.