Так что эта измена и такой конец был вполне логичным концом столь скоропалительного брака, когда выскакиваешь замуж за абсолютно чужого тебе человека. Когда всего через месяц совместной жизни начинаются взаимные упреки и претензии. Странно, что они вообще продержались этот год.
Хотя, черт с ним, с бывшим мужем. Кровать она выбросила, вещи тоже. Как и его самого из своей жизни вычеркнула.
Лера выскочила на улицу и оказалась под холодным проливным дождем. Нужно было бы достать зонт и добежать до машины, но она решила, что сможет так хоть немного остыть. Странно, даже когда она увидела Игоря в постели с другой, то эмоций почти не было, только холодный рассудок. А сегодня словно все чувства решили вырваться на волю разом.
Некоторое время Лера соображала, как лучше поступить: поехать домой или переехать бывшего мужа, но здравый смысл взял верх. Хотя домой лучше не ехать. Лучше вернуться домой, спрятаться в своем кабинетике и углубиться в столь ненавистные бумажки, пытаясь отвлечься от отвратительных мыслей.
Да, лучше так и сделать.
Лере не хотелось ни кому звонить. Да и кому? Кирилл сразу же начнет читать лекцию на тему «Я же говорил», а потом мрачно ругать Игоря на чем свет стоит. А Виктор… Жаловаться мужчине на мужчину? Наверное, это все же глупо.
« Странно, - подумала Лера, стараясь незаметно пробраться в свой кабинет: официально она отпросилась до конца рабочего дня. – Как это я до сих пор не обзавелась подругой, с которой можно выпить и пореветь? Нет, подруги у меня, конечно, есть, но вот реветь с ними не охота. Да и моя лучшая подруга почему-то мужского пола.»
Да, единственный, кто мог ее действительно выслушать, был Виктор. Но почему-то сейчас даже с ним не хотелось общаться.
План удался: в конце концов Валерии удалось углубиться в работу настолько, что когда она, наконец, устало выпрямилась, на часах была почти полночь.
- Вот это да, - громко воскликнула Лера и сама поежилась от звука собственного голоса.
Много раз потом, возвращаясь в мыслях к событиям того дня, она не раз думала: если бы не этот проклятый развод, из-за которого было такое паршивое настроение; если бы не необъяснимое чувство вины и собственной никчемности… Если бы не ощущение бесконечного одиночества в этот день, всё могло быть по-другому. Тогда бы она сама поступила бы по-другому и жизнь пошла бы иначе.
Но все вышло так, как вышло.
И в тот вечер Валерия, не подозревая ни о чем, села в свой старенький, дребезжащий опель, завела его с третьей попытки и отправилась домой. Конечно, можно было заночевать на работе, в дежурке на старом топчане вместе с дежурным экспертом, но ей хотелось домой, пусть там ее уже никто не ждал. Лера промчалась по пустым улицам, мимо мигающих желтым цветом светофоров, обогнала припозднившийся троллейбус и покинула город.
Нужно было проехать всего несколько километров, но казалось, что это бесконечно долго. Она вдавила педаль газа, почти не боясь, что что-нибудь отвалиться у ее машины. И в этот момент нечто черное мелькнуло прямо перед капотом…
Был глухой удар, визг тормозов резко остановившейся машины и тишина. Казалось, темнота стала еще гуще, еще непроглядней, словно липкая вязкая масса.
Валерия сидела, вцепившись обеими руками в руль и, кажется, не дышала. Сердце стучало так громко, что шумом отдавало в ушах.
Было страшно. Очень страшно от одной только мысли, что где-то там, позади машины лежит живое существо.
Которое сбила она.
Наверное, прошла целая вечность прежде, чем смогла вздохнуть. Холодный ветер попал в легкие, пробежал по всему телу. И это, наконец, побудило к мышлению.
Первая мысль была – уехать. Нажать на педаль газа и сделать вид, что ничего не случилось. Кто бы поступил не так?
Но Лера так не сделала. Вместо этого она кое-как выкарабкалась из машины: сначала никак не хотел отстегиваться ремень безопасности, затем не открылась дверца и в конце-концов ее отказались держать ноги.
- Спокойно, это почти не страшно, - шептала она, пытаясь успокоить гулко колотящееся сердце, хотя даже говорить вслух было страшно.
Цепляясь обеими руками за край машины чтобы не упасть, Лера прошла назад и наконец, увидела.
Это была собака.
Сначала она этого даже не поняла, просто наступило облегчение от осознания того, что это животное. Дышать сразу стало легче, ноги вновь обрели чувствительность, и Лера смогла подойти поближе.
Пес был огромный и черный. Он часто дышал, широко открыв пасть и вывалив наружу широкий алый язык. Даже в тусклом ночном свете была видна взъерошенная влажная шерсть, и ей почему-то сразу стало ясно, что это кровь.