На секунду глаза Аниты остекленели.
– Вот. Же. Тварь. – Взорвалась она и с отвращением откинула светломагическое издание. – Но она сдержала обещание! Она отреклась от престола!
– Это еще не всё, – мягко перебил её глава разведки. – Она покончила с собой. Теперь мы имеем дело с новым главой светлой преисподней.
– С легитимной передачей власти ничего не вышло, – Аскольд был расстроен.
Анита непонимающе оглядела всё собрание. Самые могущественные люди мира иного вот-вот собирались отказаться от амбициозного плана, только потому что какая-то козявка смела в кои то веки принять ничего не значащее решение.
– Какая к чёрту разница, – Анита переводила взгляд с одного на другого: со Скелетто – на Бомптириуса, который тоже был здесь, с потеющего мэра – на главу разведки. – Какая разница, кто там якобы на престоле! Я просто пойду – и раздавлю этого гадёныша, сравняю его с землей. Никто не посмеет уйти и сделать не так, как я сказала! Я заставлю Людвига отречься. Если я смогла это сделать с Амалией, то и с ним получится, не велика птица.
– Да, но последствия… – Сэммюэл попытался воззвать к разуму.
– К дьяволу последствия! – Глаза Аниты налились мраком. – Вы хотите, чтобы белые были под пятой и платили деньги? Да или нет?
– Да, – легко ответил Сэммюэл и довольно улыбнулся.
– Значит, они будут. Кто-нибудь составит мне компанию? Аскольд? – Адреналин жахнул в кровь, мощь разливалась по телу, никаких существенных препятствий не было на пути.
Аскольд потёр подбородок:
– Давненько у меня не было достойной практики. Идём. – «Интересно опробовать на белых плоть их учителя!» – он улыбался почти мечтательно. Скелетто подошёл к Аните и взял её за руку. – Только заглянем домой. Уж идти, как во всеоружии. И жаль будет в случае чего портить любимый костюм, – он криво усмехнулся.
* * *
Впервые Анита наблюдала за тем, как Аскольд готовится к битве.
Никаких доспехов или оружия – только много гнилой мертвечины, рассованной по карманам джинсов и толстовки, пара костяных браслетов и спрятанные под футболкой амулеты. Он собирался быстро – будто много думал о таком развитии событий, и план давно уже созрел в его голове.
– Анита, выпей, – он бросил ей в руки склянку с какой-то коричневой жижей.
– Что это? – она откупорила пробку и принюхалась. Воняло знатно.
– На крайний случай, – он достал еще одну такую же. – Клинических испытаний на людях не проходило, – Аскольд, поморщившись, проглотил зелье. – И вот еще, – надел ей на шею пару неприглядных амулетов – простые бронзовые капсулы на чёрных шнурках.
– А это для чего? – ведьма была растеряна. Всё-таки серьёзно боевой магией она никогда не занималась, и такая собранность Аскольда её немало удивляла. Он явно точно знал, что делает.
– Это всё, чтобы не сдохнуть по глупости, – терпеливо пояснил он. – Нападения заставили меня немного поработать.
– О, ясно. – Анита покорно спрятала амулеты под кожаную куртку.
– Да, и последнее, – Аскольд убрал все опустевшие ящики, обернулся к ней, обнял. Анита услышала, как часто бьётся его сердце, почувствовала, как его дыхание опаляет её щеку. – Мало ли что может случиться.
Она зажмурилась и прижалась к нему изо всех сил, нежно поцеловала.
– Пора.
Телепортация к белым сработала криво: вместо того, чтобы оказаться прямо в кабинете Людвига, Аниту и Аскольда вышвырнуло на лужайку перед дворцом.
– Чёртов Ричард! – прошипела ведьма. – Оставил подарочек…
Чуть напрягшись Аскольд заметил, как над дворцом разворачивается защитный купол. Ну хоть чему-то их жизнь учит!
– Вперёд, – и они вошли в знакомый Аните холл. Кровь на белом ковре так никто и не удосужился убрать, и она запеклась коричневой коркой.
Первая стрела, которая вылетела будто сама собой из-за угла, растворилась в защите – и Анита почувствовала, что один из амулетов прижёг ей кожу, исчерпав свой потенциал. Точно, следовало же выставить щит. И едва только тёмная магия сработала под крышей дворца, грохот оглушил их.
Краем глаза Аскольд заметил, как в Аниту полетел заряд чистой силы, вперемешку с еще тремя стрелами. Он едва успел выставить на неё еще один защиту – и внимание системы дворца тут же обратилось на него. Он стиснул зубы. Глупо, очень-очень глупо.
– Ложись!
Она только в последний момент, ошарашенная, оглушенная, поняла, что же от неё требуется – и упала, вжавшись в ковёр.