Наконец, она предстала перед тёмной княжной.
Когда-то Катрине посчастливилось найти ключик к холодному сердцу Дювы и стать ей почти другом. Благодаря её везению, а еще – многим и многим часам на светских раутах и приёмах у Катрины, дочери обывателей, ученицы отщепенца и светской львицы, был шанс завести множество полезных связей. В том числе, и с Дювой. Никогда Катрина ничего не просила у владычицы, и никогда бы не сделала этого и впредь… Но ради сестры стоило рискнуть.
Тёмная княжна, готовая к ежеминутным посетителям, восседала на огромном троне, на котором поместилось бы три женщины её комплекции. Рядом с троном парила массивная мраморная столешница, заваленная бумагами.
Губы Катрины дрожали. Она не знала, с чего ей начать. Казалось, будто ещё до начала разговора Дюва внимательно изучила содержимое её, Катрины, черепной коробки.
– Приветствую тебя, о властительница! – склонила голову ведьма.
– Здравствуй, – Дюва кивнула.
– У меня огромная просьба к тебе, Дюва, она не обременит тебя…
Княжна хмыкнула:
– Ну, это моя прерогатива судить, что мне просто, а что сложно.
– Разумеется! – поспешила согласиться девушка. – Однако выслушай мой вопрос…
Катрина с этими словами бухнулась на колени перед княжной. Дюва удивленно приподняла бровь: не принято было так вести себя при дворе. Не при ней, не при Дюве. Вот раньше, при тёмной княжне Эстер и её соратнице баронессе Гнильвецких, – вот при них очень любили подобное. Самоуничижение тогда стало почти нормой при дворе. И это было первое, что Дюва изменила, сев на трон. Смотреть на валяющихся в ногах вельмож было, конечно, занятно. Однако, чем более рьяно вылизывали они сапоги, тем быстрее были готовы предать.
Княжна удивилась, но не предложила Катрине подняться.
– Слушаю-слушаю…
– Умоляю, помоги мне найти мою сестру. Или скажи мне, что с ней случилось?
– Как её имя? – отрывисто спросила Дюва.
– Мария Амалия Курт.
Княжна вздрогнула. Встала с трона, спустилась к Катрине. Та подняла на неё влажные, полные надежды глаза.
Только усилием воли Дюве пришлось заставить в этот раз, чтобы серьги-змеи недовольно зашипели и уставились глазками-изумрудинками на Катрину:
– Откуда мне знать, что случилось с твоей сестрой? – притворным гневом она пыталась скрыть растерянность.
Катрина ожидала чего-то подобного, и всё равно была растеряна.
– Мою сестру забирали светлые.
Притворный гнев сменился настоящим.
– А я тут при чём?? Иди к Амалии с такими вопросами!
– Я не могу!
– Что за глупости! Да хоть живи в Прабеле! – фыркнула Дюва. Этот разговор начинал её нервировать, навевал нехорошие подозрения и всё же успокаивал: хоть один раз за последние полсотни лет Бомптириус что-то сделал на совесть.
– Амалия – причина того, что Мари пропала. Она хотела её смерти, и я не могу сказать, что она могла бы мне помочь…
– Да умерла она, умерла. Теперь спокойна? – не сдержалась Дюва. Сегодня успех Бомптириуса был очевидным. – Я сама позаботилась об этом.
– Ты?... – растерялась Катрина. Все слова, которые уже были заготовлены, вылетели из головы. – Какая же я дура! Дура!... – слёзы сами потекли из её глаз. – Дура… – Она резко развернулась и уже сделала несколько шагов к выходу.
– Ответь, кто твоя госпожа? – голос тёмной княжны разрезал сознание ведьмы.
Катрина медленно повернулась на каблуках.
– Ты, Дюва – моя госпожа.
– Кто твой недруг, Катрина?
– У меня нет врагов, но нет и друзей среди белых магов.
– Чья смерть должна печалить тебя больше?
– Смерть тёмного мага, который сильнее меня.
– А о чьём здравии тебе нет дела?
– Мне безразличны белые. – Бесцветным голосом ответила Катрина на последний вопрос.
– Не переживай, дитя моё. Всё ты сможешь получить. И без сестры. – Дюва на пару секунд улыбнулась, села обратно на трон, придвинула столешницу, показывая, что аудиенция закончена. – Свободна!
Катрина вышла из зала. Комок стоял в горле. Она торопилась скорее выйти из замка. Но и в парке ей было тяжко… Только отойдя на пару километров от замка она наконец зарыдала, завыла, словно раненное животное.
Домой идти сил не было. Катрина не могла представить, что сказать Элизабет и папе. И даже непонятно, кому страшнее. Ни в одном страшном сне она не могла бы сказать ничего подобного: Мари нет, она умерла, а тела нет, и она не знает, где оно, но она точно умерла, а где доказательства… И пустые надежды. И бессмысленные выяснения обстоятельств… И слёзы, и горе… Катрина знала, что рано или поздно это всё будет. Но только не сейчас, не сию секунду. Она просто не вынесет этого!