– Хм, возможно… – Элизабет вернулась в дом и позвала Катрину. Та спустилась обратно через минуту.
– Да, Лиз, что-то случилось? – она была всё такой же спокойной и отрешенной.
– М-м, Кэти, милая, ты могла поговорить с Беатрис?
– О чём? – непонимающе уставилась на мачеху ведьма.
– Она, эм… Она – психолог, – Лиз отвела взгляд и потерла шею. – И мне кажется, ты могла бы пообщаться с ней… – Женщина подняла на Катрину опасливый взгляд.
На удивление просьба не вызвала противодействия:
– Да, почему бы и нет. – И Катрина вместо Элизабет вернулась на террасу. Села в кресло, где до этого сидела мачеха.
Беатрис оглядела её внимательным, цепким взглядом.
– Здравствуй еще раз. Катрина, я рада, что ты согласилась пообщаться.
– Угу.
– Элизабет сказала, что очень волнуется о тебе и твоей сестре, но не может понять причины – что именно происходит с вами. Возможно, я смогу чем-то помочь?
– Хм, – теперь была очередь Катрины внимательно изучить пришелицу.
Дома, спустя две недели, как она не появлялась на Лысой Горе, возможности ведьмы были ограничены. Но видеть ауру и читать мысли у неё получалось почти всегда. Беатрис же была закрыта – ни всполоха, ни эмоции. Сейчас, под антидепрессантами, Катрина хоть и была заторможена, но не настолько, чтобы это проигнорировать.
– Хм… – Катрина подперла кулаком подбородок. – Исправить всё могло бы воскрешение.
– Чьё же? – такой ответ, казалось, выбил Беатрис из колеи, но Катрина снова не ощутила от неё ни малейшей эмоции.
– Думаю, это не так важно. Моя проблема в том, что исполнилась моя мечта и сбылся страшный кошмар одновременно. И я могла бы сейчас пожинать плоды, но сделать я этого не могу. Я могу сейчас пойти и попытаться вернуть своего любимого, я мечтаю об этом… Но если прямо сейчас я так поступлю, это будет неправильно к памяти его… Хм… Мне надо просто быть с ним – но я не могу.
– Ты что-то говорила о воскрешении. Так кто умер? Видимо, это кто-то очень важный для тебя – но тот, о ком ты не хочешь говорить родным?
– Да. Всё именно так, – ведьма смотрела на психолога, и этот разговор ей совершенно не нравился.
– А откуда ты узнала о смерти этого человека?
– Прочитала в газете… – на глаза непроизвольно наворачивались слёзы. – А ведь я желала её смерти, и теперь не знаю, как жить с этим.
– Кому ты желала смерти, Катрина? Из-за чего? – вроде невинные вопросы будили бурю. Давно стоило закончить этот глупый разговор. Бетти не нравилась ей совершенно.
Катрина побарабанила пальцами по столу, отвела взгляд, вид у неё стал на секунду даже мечтательным.
– Сестре. Я желала, чтобы её не стало, потому что она отняла самое дорогое, что было у меня.
– Так значит, это твоя сестра умерла. – Тихо подытожила Беатрис. – Вот что случилось. Но почему ты не говоришь отцу об этом и Элизабет? Разве они не заслуживают знать правду?
– Они думают, что она сбежала, и пусть надеются на что-то. Так легче, и к тому же Лиз нельзя волноваться. Она и из-за меня трясется… Нет уж, я не позволю ей думать о чём-то дурном. Для них – она просто ушла.
– Ты сможешь жить с такой ношей? – вопрос был, вроде простым и естественным, но Катрине послышалось в нём осуждение. – Не просто молчать еще неделю, две, три, месяц, год. А прожить с этим всю твою долгую жизнь?
Ведьма в очередной раз пробуравила взглядом этого «психолога».
Она была магически абсолютно, невозможно закрыта.
И никаким психологом на самом деле она не была – может, и прочитала пару книжек, чтобы подготовиться, но не более того.
Она давила на самые важные места, будто знала о них.
– Кто ты такая?
– Беатрис Розерфи, психолог. – Она улыбнулась, но серые глаза оставались холодными. Этот взгляд был чертовски, отвратительно знаком.
«Ты врёшь!» – орала про себя Катрина. – «Врёшь, врёшь, врёшь!!»
Беатрис хмыкнула.
Катрина остолбенела – она была готова поклясться, что «психолог» слышала её мысли.
«Нет, это просто невозможно. Анита не смогла бы обмануть Дюву, да еще и при свидетелях! Конечно, у неё был потрясающий, невероятный магический потенциал, но ведь…»
Выражение лица блондинки было таким, словно кто-то вслух рассказывал свои невероятные догадки.
Она пришла сюда специально. Но зачем?
– Я надеялась увидеть всю семью, – словно отвечая на мысли ведьмы, произнесла Бетти.