- Да. А вы если я не ошибаюсь господин Лансдорф?
- Совершенно верно.
Сидевший Энгстрем сделал приглашающий жест, и его гость охотно присел рядом с ним на плетеный стул. Дождавшись, когда официант примет заказ у гостя, Лансдорф любезно поинтересовался:
- Как добрались?
- Неплохо, если не считать небольшой морской качки, а вы?
- Благодарю хорошо, немецкие вагоны всегда славились своим качеством – с достоинством подчеркнул Лансдорф и Энгстрем охотно с ним согласиться: - Как и многое другое.
Так и началась встреча между посланником генерала Щукина, специально прибывшего в Данию с главой военной разведки Германии полковником Николаи. Начало разговора протекало в обмене общих, ничего незначащих фраз, которые перелетали над столом от одной стороны в другую, подобно легкому волану в бадминтоне.
Наконец Николаи не выдержал и, отставив в сторону, свою пустую кофейную чашку спросил:
- Так чем вызвано ваше желание господин Энгстрем встретиться со мной лично?
Русский охотно поддержал переход Николаи к главной теме разговора:
- Моему шефу очень хочется выяснить, один очень интересный вопрос. Что стоит за передачей нам сведений стратегического значения.
- О каких сведениях вы говорите? – уточнил полковник, хотя сразу понял, о чем идет речь.
- О секретном отчете, по состоянию австрийских войск противостоящих русскому Юго-Западному фронту и дате начала операции «Кримхильда».
Николаи, не отрывая взгляда, приготовился к дальнейшему продолжению разговора, но его не последовало. Русский терпеливо ждал ответа Николаи, и на его лице не было тени самодовольства, которое ожидал увидеть разведчик. Напротив, он подозвал официанта и заказал две чашки нового кофе, демонстрируя настрой на долгий разговор между собеседниками.
- И к какому выводу пришли ваши шефы, оценивая два этих сообщения. Как ловкий тактический ход для подготовки продвижения по этому каналу более важной стратегической дезы?
- В первую очередь они увидели протянутую руку для ведения мирных переговоров между нашими странами – произнес Энгстрем, невозмутимо попивая крепкий кофейный напиток.
- Даже так? - саркастически спросил Николаи, подбивая собеседника на выпад, но тот никак не отреагировал на подначку.
- Согласитесь, что дела рейха обстоят, не столь блестяще, как они были месяца полтора назад. Кайзера теснят на востоке, его теснят на западе, и у Германии уже нет никаких реальных возможностей одержать победу.
- Зато у нее есть силы яростно защищать свой кров и свои очаги – парировал Николаи.
- Вот как раз об этом и пойдет речь. Мое руководство считает, что настала пора наводить мирные мосты между нашими странами. Они прекрасно мирно уживались до войны, удачно дополняя друг друга в торговле. У вас были технологии, у нас сырье, и каждая из сторон имела свою выгоду от этого общения.
У России никогда не было территориальных претензий к Германии, как нет их и сейчас. Все то, что нам было нужно в этой войне, мы уже получили. Босфор, турецкая Армения и Галиция, на большее, наша страна ни на, что не претендует.
- Какое благородство – ехидно молвил Николаи, но русский его моментально оборвал.
- Бросьте – холодно молви он – мои шефы прислали меня сюда для проведения серьезных переговоров с вами, хотя могли ограничиться банальным шантажом. Если вы не настроены на серьезный разговор, так прямо скажите, и я моментально избавлю вас от своего присутствия
Николаи насупился, но вскоре спросил нормальным деловым голосом:
- Что вы хотите предложить?
- Скорейшее прекращения боевых действий, полное устранение монархии и провозглашение республики, парламентской или президентской на ваше усмотрение. Мирное существование наших стран и заключение полномасштабного торгового союза.
Повторяю, у нас нет к вам территориальных претензий, нам нужна мирная, нейтральная Германия, не вступающая ни в какие военные блоки и союзы. Конечно, к вам будут большие претензии со стороны Франции, но мы постараемся ограничить их только колониями и Эльзасом с Лотарингией. Возможно, в этих областях можно будет провести плебисцит об их принадлежности к тому или иному государству. Восточная граница Германии не должна претерпеть существенных изменений.
- Очень щедрый подарок в обмен на голову Вильгельма.
- Его голова нам не нужна. Корнилову нужен скорый мир, а так же надежный союзник в послевоенной Европе. Мы уже имеем печальный опыт заключения послевоенных союзов на примере Наполеона, когда Англия лихо прибрала весь жар к своим рукам, второго такого случая нам не нужно.
Николаи внимательно разглядывал морской берег, пытаясь лихорадочно переварить все то, что услышал. Кофе давно закончился и Энгстрем заказал порции мороженного.
- Не слишком ли большое значение ваши шефы предают моей скромной персоне, пытаясь с помощью нее решить судьбу огромной страны?
- Отнюдь нет. Они исходят из того факта, что вы один из самых информированных людей этой страны, а кто владеет знанием, владеет миром. Так говорили, древние, если мне не изменяет память и с тех пор, в нашей жизни мало что поменялось. Сейчас в ваших руках находиться одно из самых мощных государственных рычагов давления, военная разведка, с помощью которой всегда можно чуточку изменить мир, в ту или иную сторону.
Николаи молча слушал собеседника, стараясь сохранить на лице маску спокойствия, хотя сам прекрасно знал, что Энгстрем во многом прав в своих рассуждениях.
- И как вы представляете способ моего воздействия на происходящее в стране.
- Для взятия под свой контроль, внутреннее положение страны вам будет необходимо выйти на видных депутатов рейхстага и членов правительства и основательно прощупать их настроение. Я уверен, что многие из них уже основательно пересмотрели свои взгляды на жизнь и в душе хотят быстрейшего заключения мира, но при этом сильно побаиваются военного дуэта Людендорфа и Гинденбурга, полностью захватившего власть в стране.
Конечно, одни разговоры ничего не дадут, но вот, новые поражения на фронтах, а они обязательно будут, непременно заставят военных поделиться своей властью с парламентариями для обуздания недовольства тыла длительной нуждой. Вот в этот момент и может произойти конституционный переворот, когда парламентарии провозгласят республику и объявят об отставке кайзера.
- Если бы на самом деле всё действительно было столь же легко и просто, как вы говорите – скептично бросил Николаи, однако в его голосе слышались не нотки негодования, а начавшего торговаться человека. Русский моментально уловил это и примирительно произнес:
- Мы прекрасно понимаем всю трудность этого процесса и готовы помочь вам в этом деле информацией определенного значения, полученной нами ранее, на некоторых депутатов рейхстага. Она способна сделать их более восприимчивыми к словам человека обладающей ею.
В разговоре наступила пауза, которые оба господина не торопились прервать.
- Все, что вы сказали очень интересно, но оно требует полного осмысления в тиши кабинета – произнес Николаи, вставая из-за стола – как вы понимаете, я не готов дать вам сейчас немедленного ответа на ваше предложение.
Русский так же вежливо поднялся и поманил пальцем кельнера:
- Я пробуду в отели еще трое суток, и всегда буду к вашим услугам. Если вам требуется более длительное время для принятия решений, то известите меня через шведский канал. Но только помните, что время не ждет. Всего доброго.
Оба господина вежливо раскланялись, и каждый пошел в свою сторону. Посланец генерала Щукина отправился писать отчет о своей встрече, а господин Николаи предался размышлению о том, куда его завела неудачная попытка построить агентурный канал для продвижения стратегической дезинформации.
Будучи дальновидным человеком, он быстро сообразил, что возможное сотрудничество с русскими, это реальный для него шанс вскочить на подножку уходящего трамвая и прибыть в послевоенную Германию не простым беглецом, а значимой теневой фигурой большой политики.