Линкор окутался дымом. Выйдя на палубу и увидев результаты глумления, капитан с адмиралом едва сдержали крик. Часть пушек раздуло и погнуло. У некоторых разорвало ствол, и он раскрылся зловещим бутоном. Корабль приобрёл мерзкое сходство с игрушкой, пострадавшей от баловства очень шаловливого и жестокого ребёнка.
Русские не удовлетворились этим. За борт полетели замки орудий, боеприпасы и личное оружие, кроме офицерского. В Средиземном море гордые корабли Королевского флота не отобьются от пиратской шхуны!
Чрезвычайно потешно выглядела выгрузка бронированных локомотивов. Суда, оснащённые для их доставки, оборудованы были мощными кранами, способными переправить боевые машины на пирс. Сейчас они спускали их в море. Движение стрелы — и громкий всплеск возвещал об утоплении очередного мешка фунтов стерлингов.
Насилие затянулось на добрые сутки, не прекращаясь день и ночь. Зато в Босфор конвой вошёл налегке, высоко неся грузовые марки над волнами. Только почему-то никого из офицеров это не обрадовало.
Пока англичане занимались увлекательным делом, достойным романа с названием вроде «Прощай, оружие» не родившегося ещё Эрнста Хемингуэя, я наслаждался ничегонеделанием в белой беседке, живописно увитой зеленью и уютно разместившейся между скалами на южном крымском берегу. Аграфена Юрьевна приняла от меня астрономическую телескопическую трубу на треноге и принялась рассматривать самолёты, возвращающиеся на авиабазу под Севастополем.
Не скрою, к их появлению пришлось приложить руку, рассказав сыну о четырёхмоторных бипланах «Иван Муромец» времён Первой мировой войны и всё немногое известное мне об авиации. Для этого пришлось ехать к нему в Питер и отвлекать от текущих дел в академии.
Слушая меня, Володя вдруг спросил:
— Ваша светлость, вам столько известно… сколько же вам лет?
— Трудный вопрос… — я отложил карандаш, которым рисовал эскизы крылатых машин. — Сам порой не знаю.
— Хорошо. А в каком году ты родился?
— В тысяча девятьсот девяносто пятом, сын.
— Шутить изволите?
— Нисколько. Я тебе расскажу то, что не знает никто, в том числе — твоя мама. Ей и дальше не стоит об этом слышать. Тебе тоже бы не сказал, но вынужден. Пройдёт несколько лет, начнётся большая война. Нам нужно иметь козырь в рукаве.
Моя эпопея с попаданством в 1812 год уместилась в четверть часа. Также пришлось признаться, что в технике я слабоват. В моём исходном мире нормально летающий паровой самолёт появился довольно поздно — после Первой мировой. Конечно, с бензиновыми он не выдержал конкуренции.
Здесь же, с подачи Демидова и Черепановых, паровой прогресс привёл к тому, что можно сделать паровой мотор, по мощности не меньше, а по массе не слишком больше, чем стояли на «Илье Муромце». Конечно, много нефти и воды самолёт не унесёт, законы физики не обманешь, практическая дальность хорошо если километров сто. Это — насмешка, половина самолётов, распугавших англичан, опустилась в море, не дотянув до суши, а побережье Крыма — это не степи Малороссии, сядешь-взлетишь не везде.
Времени, отделявшего день моих откровений с сыном, до франко-британского вторжения в Чёрное море, хватило. Располагая только моими корявыми набросками с аэродинамическим профилем крыла и общей компоновкой, питерские и уральские кулибины сделали невероятное! В моём прежнем мире между аэропланом братьев Райт и «Ильёй Муромцем» уместилось лет десять, летучие этажерки строились десятками конструкторов, они поднимались в воздух и разбивались, чтобы в следующих вариантах учесть ошибки… А наши смогли сами!
Я тогда смог заразить сына идеей, помог с финансами, напряг Строгановых-Демидовых… Вот только я не знал — поверил ли мне Володя в главном. Дело даже не в авиации, не в попаданчестве. Мне хотелось его полного доверия, чего достичь не мог.
Сомневалась и Аграфена Юрьевна, когда услышала прогноз на Черноморскую компанию.
Самолёты пронеслись над головой и потянули к Балаклаве. Смотреть больше было не на что, и она оставила телескоп.
— Прошу простить, но зря ты мне не верила, дорогая, что война с Англией закончится столь быстро и комично. Джентльмены приехали в гости лишь для того, чтобы свалить железные игрушки около нашего берега.
— Не скрою, впечатлена. Ты умеешь заканчивать войны непередаваемым образом. Но как?
— В подробностях — сложно. Если кратко, нужно было подгадать, чтобы эскадра двинулась на нас в наилучший момент, когда флот достиг готовности, а с Урала перелетели паролёты, о коих на Запад ещё не просочились слухи. Потрачено до миллиона фунтов стерлингов на организацию, но полагаю, — тут я не удержался от лёгкого самодовольства. — Я рассчитываю, что мы не остались в накладе.