Кажется, сами лондонцы не замечали сей нелепости. Более того, вознамерились строить подземную железную дорогу, где угольный дым не будет уноситься ветром, а скапливаться в огромных мышиных норах — tunnels, отравляя локомотивные команды и пассажиров.
Во-вторых, в центре столицы чрезвычайно мало зелени. Если московские дворцы и особняки непременно окружены деревьями и газонами, здесь тротуар от самых богатых зданий отделён лишь скупым палисадником. В других местах прямо от стен начинается булыжная мостовая. На узких улицах повозки едва разъезжаются, а смерть зеваки, случайно попавшего под лошадь кэбмена — обычное дело.
Лондон к тому же — торговая столица Западной Европы. Чтобы торговать, нужны товары, а для их хранения выстроено несметное количество складов. Так что скопища тёмных кирпичных и дощатых пакгаузов, бараков, депо, доковых и прочих складских сооружений, открытых хранилищ с бесчисленными рядами бочек, ящиков и мешков, придающих городу тоскливый вид чрезвычайно полезного для бизнеса и очень скучного места, наложили особый отпечаток на лондонских обитателей.
Англичане и одеваются так же — скучно и серо. Мужчины не носят фраки, сменив их на рединготы. Короткие сюртуки предпочитают клерки и мелкие буржуа. Кажется, что знаменитая английская шерстяная ткань бывает только чёрного и тёмно-серого цвета, мужские костюмы оживляются лишь шёлковыми жилетами.
Одежда для прогулок и верховой езды, включающая бриджи под высокие сапоги или ботинки, недавно дополнилась безвкусным головным убором — широкой шерстяной кепкой. Сомнений быть не может — она удобнее цилиндра, однако джентльмены с блинчиками на голове выглядят комично и не солидно.
И прекрасная половина не радует глаз. Вернулась мода на туго затянутые корсеты. К сожалению, британские леди в них выглядят не стройно, а задавленно. Их походка стеснённая, не грациозная, талия и тело над ней напоминают букву V, противоестественную в геометрической правильности. Ежели прохладная и сырая погода заставит надеть пальто поверх платья и жакета, дамская верхняя одежда созвучна тем же сюртукам; цвета преобладают тёмные и не маркие.
Только на балах и приёмах британские леди изволят одеть яркое, воздушное и даже становятся немного похожими на женщин, но всё равно страдают в корсетных тисках, не в силах нормально дышать и двигаться, говорить или отведать что-то из лёгких закусок. Как же у них должен от этого портиться характер, не без содроганья представил Паскевич.
Леди и джентльмены, передвигаясь по лондонским улицам вне экипажа, не гуляли — шествовали. Либо торопились по самым важным в мире делам. Даже выходцы из среднего класса, более того — из черни Вест-Энда, держались с высокомерным достоинством. Как же, они сплошь англичане, владельцы четверти планеты.
Однако фельдмаршал приехал сюда не ради изучения нравов, любованья высшим светом и покупки ненужного дома. Через неделю визиты принесли плоды. Некий джентльмен передал приглашение встретиться по чрезвычайно деликатному и щепетильному делу.
Глава 18
Сэр Вильям, третий баронет Кунард и управляющий отцовской компанией «Кунард Стимшипс Лимитед», произвёл впечатление тёртого жизнью человека, несмотря на относительную молодость — неполные тридцать лет. Он решительно не походил на выходца из родовитой британской знати, имеющей предков чуть ли не от короля Артура и рыцарей круглого стола. Напротив, баронет явил собой типичный образчик новой формации, когда семейный бизнес, основанный на предприимчивости, а не на привилегиях, приносит изрядный капитал. Титулы даруются или покупаются позднее, порой ими больше дорожат, нежели доставшимися по наследству и безо всякого труда.
Отсутствие врождённого аристократизма сказалось у сэра Вильяма в ношении одежды. Приличный костюм из дорогой ткани сидел мешковато, галстук норовил вздыбиться, словно намекая, что владельцу пристало выбрать наряд попроще.
Тяжкие труды, умноженные на заботы о сохранении и увеличении семейной казны, проредили волосы Кунарда, протоптав глубокие залысины над чрезмерно высоким лбом. Широкое и простоватое лицо показалось бы приятным, если бы не взгляд, колючий и одновременно ускользающий. Сэр Вильям избегал прямого взгляда, шныряя глазами по дорогой мебели из редких индийских сортов дерева, картинам, вывешенным в кабинете, а не в галерее как принято у англичан, и десятку безделушек, словно видел их впервые и не устал любоваться.
Богатство сквозило изо всех углов роскошного особняка неподалёку от Гроув-Хилл-роуд в предместье Камберуэлл на южной окраине Лондона. Здесь не было вездесущей сажи, а зелёные холмы по соседству делали сей кусочек Англии пригодным для жизни. Князь убедился, что его пригласили явно не для того, чтобы расстаться с родовой недвижимостью. Хозяин этого поместья по меньшей мере не уступает размером капитала самому Паскевичу вкупе с приданым Аграфены Юрьевны. Значит, разговор о другом. Неужели о настоящей цели визита в Британию?