— Допустим, — произнеся это веское слово, барон сцепил пальцы рук, образовав сдвоенный кулак, знак скрытой угрозы. — Отчего столь дурна ваша репутация в Англии? Вам приписывают убийства, шантаж, мошеннический захват судовой компании.
— При этом ничего не могут предъявить ни Скотланд-Ярду, ни суду, верно? Такова планида приезжего, обосновавшегося в Лондоне. Я скупаю фирмы, недвижимость, корабли, плачу подати наравне с самыми законопослушными подданными её величества и тем вызываю неприкрытую зависть англичан. Мало кто из них, мнящих себя повелителями планеты, достиг подобных успехов. К тому же — русский, из медвежьей страны. Полагаю, они скорее стерпели бы жида, сбежавшего из России, ибо к еврейской оборотистости привыкли. Надеюсь, в многонациональной Австрийской империи мои дела не будут омрачены местными предрассудками.
— Какие дела? — добрался до сути полковник.
— По первости — железная дорога. Гористая местность да денежные трудности после наполеоновских войн здорово задержали применение пара. Для австрийцев и мадьяр голубой Дунай — ваше всё, как и сто лет назад. Отставание от России и Англии катастрофическое, вы не находите?
— Слишком сильно сказано. Трудности — да, катастрофы в этом не усматриваю.
Как раз работаю в сём направлении, подумал я, стараясь не выплеснуть эмоции наружу. На перекошенном шрамом лице они смотрятся для непривычных людей странными.
— Интерес представляют ваши горные предприятия, а также банки. Деньги правят миром, Австрия — не исключение. Возможно, я прикуплю какой-либо банк или свой открою. Как видите, планы воистину бонапартовские.
— Завоевать нашу империю? — иронично поднял бровь Шварц.
— Не всю! Только лакомый её кусочек. А самой империи от этого будет изрядная польза.
— Хочется надеяться. Только ваши, с позволения сказать, методы, особенно если они в духе приписываемых вам в Англии, герр Трошкин, вселяют беспокойство. Вы встречались с Иссаком Соломоном?
— Вот оно что! Да, и не только с ним. Вы же понимаете, полковник, я — выходец из подлого сословия. Могу купить в Британии титул, но это дел не меняет, многие дома закрыты для чуждых и пришлых. Посему общаюсь с разными людьми, с некоторыми чрезвычайно неприятными. Однако не вижу в том ничего дурного. Соломон — завзятый мошенник и скупщик краденого, но он долго жил в Англии, понимает меня с полуслова. А у кого как не у евреев узнавать про ростовщические и прочие банковские дела?
Жандарм отстучал по столешнице дробь, напоминающую штраусовский галоп. Когда холёные пальцы остановились, он подвёл черту.
— Вы складно всё объясняете, герр Трошкин. Тем не менее, подозрения остаются, и серьёзные. А в военное время законы действуют особо сурово. Считаю своим долгом предупредить вас — остерегайтесь совершить нечто неблагоразумное. Здесь не Англия.
— И это обнадёживает, герр барон. Смею надеяться, что война с Польшей быстро окончится.
— Всенепременно! На сём не буду вас больше задерживать. Ауфидерзейн.
— Ауфидерзейн, герр полковник.
Разумеется, мы оба рассчитывали на весьма разный исход этой войны.
Ночью я подробно расспросил Соломона про полковника.
— Таки да, серьёзный мент, кость в горле.
— Неподкупен? Или дорого просит?
Еврей поёрзал на потёртом сиденье закрытой коляски. Я усвоил уже, что подобные всплески нервозности у партнёра возникали при мысли о расставании с крупными суммами.
— Не пробовали. Опасались, что цена велика. Вы же знаете, если поц в больших эполетах запросил денег, он таки ждёт эти деньги и бывает весьма расстроен без них или получив меньше.
— Вот как. Он богат?
— Не слишком. Делает карьеру ради денег.
Я задумчиво провёл пальцами по шраму на щеке.
— Пробуем английский метод. Сдам барону какого-нибудь венского грабителя и заодно предложу некоторую мзду, чтобы и дальше свистел в нужную сторону, — сказав это, заметил, что печальные еврейские глазки настороженно сверкнули в полумраке, рассеиваемом только светом, падающем с улицы из газового фонаря. — Успокойтесь, компаньон. Это я финансирую. С вас — шлимазл из местных уголовников, коего приносим в жертву.
Этот расклад Соломона устроил. На прощание он предупредил, что близ жилища «мещанина Трошкина» обнаружены жандармские филёры.
— Ничего страшного, Иссак. Пусть думают, что всё знают о моих передвижениях. Нужен способ, чтобы при необходимости сбить их со следа.