Вообще-то Светлана, как и большинство её сверстниц, любила животных, котиков всяких, собачек. Особенно ей нравились бордер-колли, посмотрев в интернете, что вытворяют эти умные псы, она в шутку говорила, что такие собачки могли бы учиться в их классе на твёрдые тройки. Но вся её любовь к животным никак не распространялась на здешних существ. Света думала, что прячется она здесь, может быть, не в последний раз, и соседствовать с такой мерзкой тварью, что плюётся неизвестно чем, ей вовсе не хотелось. Девочка поставила к стене свою палку, подняла из кучи мусора кусок стены из слепленых цементом двух кирпичей. Не без труда подняла, поднесла их к краю площадки, прицелилась, тяжело дыша, и отпустила. Хорошо, что она не стала бить жабу палкой. Огромный камень лёг точно на спину животного, но оно не сдохло сразу от страшного удара, а стало быстро, даже судорожно, раскидывая задними лапами мусор и крошево, прыгать в сторону.
Свалилось куда-то за куски переломанного лестничного пролёта, а оттуда заползло в какую-то щель, в темноту. Девочка была удивлена, очень удивлена живучестью этого неприятного животного. Она надеялась, что жаба всё-таки сдохнет там, под камнями, уж очень Свете не хотелось делить с ней своё убежище.
Глава 8
Девочка огляделась. Да, место удобное, но его нужно было почистить. Слишком много тут битого камня и мусора. Но сейчас, после схватки с жабой, ей хотелось чуть передохнуть, оглядеться.
Фу! Вот на кого охотилась жаба. По стене ползали… кажется, папа называл их мокрицами. Они давно, до ремонта в их квартире, под ванной жили. Но те были мелкие, а эти здоровенные, серые, величиной с её мизинец. Тут, в неразрушенном углу дома, в тумане, им было хорошо, сыро. Их тут было немало. Светлана взяла свою палку. И взгляд упал на тонкий её конец. Девочка удивилась. Вся кора, гибкая и крепкая, с палки слезла или распушилась на нитки, а белая сердцевина, что была под корой, потемнела. Она смотрела на ещё влажный конец своего оружия, а потом, ради интереса, взяла и прикоснулась концом палки к крупной мокрице, что ползла по стене. Прикоснулась и чуть прижала её, но прижала легко, так, чтобы не раздавить. Почти сразу мокрица сжалась, выскользнула из-под палки, свалилась на мусор, но не убежала в какую-либо щель, а стала сворачиваться и разворачиваться, выгибалась и снова скручивалась в комок. Сделав так несколько раз, она развернулась и у-мер-ла. Светлана, чуть подумав, выбрала не стене ещё одну крупную мокрицу и повторила действие. Она опять прижала мокрицу влажным концом своей палки. И опять смотрела, как та выкручивается, падает и тоже умирает.
— Офигеть. — тихо произнесла Светлана, разглядывая потемневший конец своего оружия. И думала о том, что ей повезло, что эти жабьи слюни не попали на неё. Главное, самой теперь за тонкий конец не схватиться. Девочка опять огляделась, теперь она собиралась разобраться тут у себя на площадке. И вдруг…
— Это вы? — раздалось… кажется, прямо над её головой. Она даже голову задрала, но, кроме тумана, ничего не увидела. — Вы вчера выбирались из-под земли?
А-а-а-а… Как девочка была рада этому голосу. Она чуть не закричала от радости, чуть не запрыгала на месте.
— Да, да! Это я, я. — быстро говорила Светлана. — Вы меня видите?
— Вижу, — отвечал ей голос чуть погодя. — Но я могу видеть вас только в том случае, если вы находитесь на одном месте не менее десяти секунд, или я вижу ваши движения, но с задержкой. Но я хорошо вас слышу. Я просто узнаю вас по тембру голоса. Звуки я разбираю даже в тумане, но и они от вас доходят до меня через десять секунд.
— Что? — не поняла Светлана. Почему? Почему десять секунд? Впрочем, её это сейчас не сильно заботило. Девочку интересовал другой вопрос. — Почему я опять вижу этот сон, вы говорили, что я больше об этом месте и не вспомню. А я опять тут… Ну, это… В смысле мне опять это снится…
— Боюсь, что моя оценка ситуации с вами не была взвешенной, — спокойно и с задержкой отвечал ей голос.
— Не была взвешенной? — падающим голосом переспросила девочка.