Однако сделать это я не рискнула, лишь на мгновение коснулась кончиками пальцев ее теплой ладони. Та сразу же уловила мой жест и судорожно, прерывисто вздохнула, как тогда в кладовке. Потом быстрым движением оправила воротник на моем платье и молча пошла вперед по коридору.
Вечером того же дня произошло еще одно чудо – я обнаружила, что знаю-таки заклятую таблицу умножения на восемь. Да еще как – она просто от зубов отпрыгивала.
Влад, которому я продемонстрировала свое достижение, раскрыл рот от удивления: я сыпала числами почти без перерыва, замолкая лишь, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха.
Наконец, когда я закончила, он решительно заявил:
– Василиска, да ты просто гениальная. Может, притворялась до сих пор, а?
– Я не притворялась.
Он задумчиво почесал в затылке, помолчал, а потом произнес многозначительно:
– Точно, как тогда с шашками.
Я поняла, что он имеет в виду нашу с ним знаменательную игру в первый день в интернате – тогда, начав с поражения, я окончила блестящими победами.
– Анфиса права, – твердо проговорил Влад, – в тебе действительно есть что-то… странное, необъяснимое. Ты мыслишь не так, как другие, а по-своему. Знаешь, на что это похоже? Будто долго долбили стену, она все не поддавалась, не поддавалась, а затем вдруг рухнула разом. Вся, до последнего кирпичика.
Я вдруг подумала о том, что в моих снах часто произносила совершенно незнакомые и непонятные слова, так легко и уверенно, словно пользовалась ими постоянно. Значит, где-то глубоко в моем подсознании была запрятана некая кладовая знаний, которыми я по неумению до поры до времени не могла воспользоваться?
Эта мысль поразила меня до глубины души.
– Эй, что с тобой? – окликнул Влад. – Ты как будто спишь.
– Я не сплю. – Я смотрела на него пристально, не мигая. – Я… я хочу тебе рассказать кое о чем.
– Давай, – он уставился на меня с любопытством.
– Влад, понимаешь, как бы это тебе объяснить? В общем… я… вижу сны!
Он пренебрежительно хмыкнул.
– Подумаешь, невидаль! Я тоже их вижу. Почти каждую ночь.
– Но тебе ведь снится то, что знакомо? Да? Те люди, которых ты когда-то видел, предметы, которые трогал руками. Так?
Он немного растерялся.
– Ну, наверное, так.
– А я вижу совсем незнакомых людей. И даже говорю на каком-то чужом языке.
– На английском? – оживился Влад.
– Не знаю. Может быть. А может, и нет. – Я почувствовала, что устала объяснять то, что объяснить невозможно, можно только догадываться. Влад все равно мне не поверит. И никто не поверит. Никто.
– Слушай, – миролюбиво произнес он, глядя на мою пасмурную физиономию, – хватит об этом. Видишь свои сны, и ладно. При чем здесь задача про поезда и таблица умножения?
– Ты прав, – я решительно кивнула, – ни при чем. Пойдем лучше сыграем в шашки.
С того памятного дня в моей учебе произошли коренные перемены. Это походило на снежный ком: каждое утро я обнаруживала, что каким-то неведомым образом знаю то, чего еще вчера совершенно не могла понять.
Пошел и русский язык, и математика, я стала запоем читать книги – все подряд, в том порядке, в каком они стояли на полках интернатской библиотеки. Библиотекарша Диночка, едва завидев меня на пороге, всплескивала руками:
– Опять пришла! Ты ж только третьего дня была! Неужто прочла?
Я горделиво кивала и протягивала ей прочитанную от корки до корки книгу.
Диночка доставала мой формуляр, вытаскивала оттуда квиток, вставляла в бумажный кармашек, ставила книгу на полку. Затем снимала новую и торжественно вручала ее мне:
– Держи, Ломоносов ты наш!
Я тащила книгу в палату, под презрительным и завистливым взглядом Светки устраивалась на кровати и с вожделением открывала первую страницу.
Я и представить себе не могла, что на свете существует множество интереснейших и захватывающих историй. До сей поры все прочитанное мной ограничивалось «Золушкой», «Красной Шапочкой» да парой русских народных сказок. А тут я окунулась в мир придворных интриг, вместе с мушкетерами спасала честь королевы, опускалась на дно океана на чудесном корабле «Наутилусе», затаив дыхание следила, как отважные герои Джека Лондона покоряют бескрайние просторы сурового Севера.
Влад затащил меня в театральный кружок, который по совместительству вела наша русичка. Там мы ставили какую-то пьесу из жизни греческих богов. Преподавательница принесла из дому несколько толстенных томов энциклопедии по мировой художественной культуре, и мы с интересом и любопытством разглядывали изображенных на картинках античных красавцев и красавиц с безупречными профилями и горделивой осанкой.