– А Пахома нет?
– Не-е… Они с Митяем ушли в актовый зал, они там тянок из одиннадцатых классов клеят.
«Клеят». Света чуть улыбнулась. Дурацкое слово. Оно резануло слух, так никто, кроме Мурата, не говорит. Сабаев один из немногих, кто читает книги, он знает много разных слов, смешно издевается над тиктокерами, и у него, как и у Светы, нет соцсети. Девочка села через парту от него.
– А зачем тебе Пахом? – все так же лениво интересуется Сабаев. – Хочешь травы купить?
– Нет, не нужна… Он, этот урод, мне рюкзак порвал, – говорит Светлана.
– Только рюкзак? – Сабаев косится на девочку и добавляет многозначительно: – Тебе повезло.
Света не совсем поняла, что он имеет в виду, но спрашивать не стала, а Мурат и говорит ей:
– Фомина, давай сбежим, пошли ко мне, у меня мартини есть. Почилим.
Светлана сразу напряглась. А Мурат чуть оживился, смотрит на нее внимательно глазами карими. Хитрыми.
– Нет, не пойду, я не пью, – отвечает она твердо, как отрубает.
– Да расслабься ты, я просто так предложил. – Сабаев снова разваливается на стульях. – Я забыл, что ты у нас спортивная. Просто так предложил. На «вдруг».
Тут как раз отворяется дверь, и в кабинет входит их классный, Данила Сергеевич. Все замолкают. Ждут.
– Ребята, не расходимся. Третий и четвертый уроки, физика и алгебра, будут. Готовьтесь.
– О-о-о… – недовольно и разочарованно загудел класс, вернее, полкласса. Особенно недовольны были девочки.
– Не «о», а готовьтесь, вас будут спрашивать, – говорит классный.
Глава 6
Церковь Рождества святого Иоанна Предтечи проще называлась Чесменской, и находилась она в десяти минутах ходьбы от дома Светланы. Церковь была небольшой, но очень красивой, розовой. Говорят, что ее неоднократно посещала императрица Екатерина Вторая по дороге в свою загородную резиденцию. А сейчас она была известна тем, что на маленьком кладбище, что находилось за собором, среди старых елей жили совы. Да, совы жили в городе. Светлана сама их видела по вечерам летом.
Но сейчас девочка шла не в храм – она остановилась у свежевыкрашенного здания прихода, что находился на другой стороне улицы, напротив храма. Остановилась и некоторое время оглядывалась по сторонам. Главное, чтобы никто из одноклассников не увидел, что она ходит в церковь. РПЦ – большой, как говорили пацаны из ее класса, зашквар. Ей не нужны были лишние насмешки. Девочке хватало их по поводу драных кроссовок, старого телефона и того, что ее считали «спортивной», то есть человеком, который так занимается спортом, что не висит в соцсетях. В общем, она полминуты смотрела по сторонам и, лишь убедившись, что никого из ее знакомых нет, быстро нырнула в распахнутые настежь двери прихода.
Даже тут пахнет церковью – это, наверное, от одежды священников.
Как и положено, Света со всеми здоровается. Даже с незнакомыми людьми. Сейчас день, святые отцы тоже тут, в трапезной. Длинный стол, покрытый клеенкой с затейливым узором, на столе подносы с нарезанным хлебом, белым и черным. За столом, кроме священников, несколько прихожан. Одна знакомая Светлане бабка с распухшими ногами и еще пара старушек. В трапезной вкусно пахнет. Настоятеля отца Александра нет. Он редко обедает со всеми. Но здесь его заместитель, отец Серафим. Это мамин духовник, он и Свету, и близнецов крестил. Светлану он любит, а она его не очень. Потому что отец Серафим… лох. У него на одежде пятна, Света видела у него в бороде яичную скорлупу и крошки желтка. Когда он ее обнимает, то пахнет потом, еще он носит бейсболку с эмблемой «СКА» вместе с рясой, у него нет машины – отец Серафим ездит на велосипеде – и что самое стремное, он носит бежевые носки с черными сандалиями. Если Светлана видела его на улице, то быстренько переходила на другую сторону. Не дай бог, кто увидит, как он ее обнимает при встрече. Увидят одноклассники – все, школу можно будет бросать.
– Светланка! – Отец Серафим махал рукой. – Иди сюда, ко мне, – и, видя, что девочка двинулась к нему, уже говорил кухарке Анне: – Матушка, дай тарелочку для девы.
Ее усаживали рядом с отцом Серафимом, ставили перед ней тарелку, сам Серафим наливал ей рыбный суп с картошкой, с жареной заправкой, с разваренными кусками рыбы. Светлана взяла ложку, кусок белого хлеба и сразу начала есть. Суп был приправлен укропом. Этот привкус что-то тронул в глубине ее души, что-то напомнил – смутное и неопределенное, но лишь на мгновение. Она тут же забыла. Девочка почти не завтракала, а суп был необыкновенно вкусным, но один из молодых попов сказал с усмешкой:
– Душа моя, ты бы хоть перекрестилась перед трапезой.